У Лаки

Продолжая звонить, Эмили сама себе давала советы. Она набрала Лаки, договориться об еще одном интервью. Он ответил, затем как будто уронил телефон, поднял его и зажал подбородком, отчего стало плохо слышно.

– Давайте встретимся послезавтра, – предложил Лаки. – Хочу показать вам нечто важное. Отлично впишется в статью, гарантирую.

– Лаки, я хотела спросить еще кое о чем. Есть ощущение, что вы все-таки были знакомы с моим отцом. Я должна узнать о нем больше. Это очень важно лично для меня.

– У меня хорошая память, – произнес Лаки и замолчал.

– И?

– И я не могу его вспомнить. Похоже, мы никогда не встречались. Если бы я мог, без проблем, я бы помог. Вы мне нравитесь. Как идет статья?

Лаки совершенно точно врал об отце Эмили. Как долго он намерен упираться? Сколько бы то ни было, она подождет, пока его ложь не иссякнет.

– Джордж Ли, Джоанна Мэтфилд и София отказались участвовать.

– Дайте-ка мне поговорить с Софией. Все равно надо ей позвонить. Давненько мы не общались. С остальными – увы. Вероятно, им просто больше нечего добавить.

2

Эмили вышла за сигаретами. Когда она быстро и деловито двигалась к лифту, в заднем кармане джинсов зажужжал и зазвонил сотовый. Эмили прочистила горло и ткнула в зеленую кнопку. Кто бы ни звонил, хоть даже Майкл, это помогло бы ей отвлечься куда лучше табака, от которого она отказалась три года назад. Такая дисциплина требовала огромных усилий. Эмили на всю использовала воображение: чтобы не покупать сигареты в трудные дни, она представляла, как врач дает ей прогноз на четыре месяца, а потом как она рассказывает гипотетическому ребенку о своей неизлечимой болезни, прощается с матерью и отчимом, Лиамом и мужем. Представляла свои похороны. Как Майкл будет толкать речь и в паре мест ошибется.

– Это я, – сказал Майкл. – Ты где?

– Собираюсь покурить.

– Ты же бросила!

– За последнюю неделю много что изменилось. Начинаю жизнь с нуля.

– Я мало спал прошлой ночью.

– Это потому, что засиделся с Терезой.

– Нет. Я провел ночь один, потому что случился ужасный день.

– Ужасный день? Какой ужас.

– И твоя мама опять звонила. Я не стал упоминать, ну, что произошло. Потому что тебе надо объяснить это самой. Не моя роль. Я так понял, ты не сказала им, раз твоя мама не упоминала… это.

– Это? – фыркнула Эмили. – Я скоро им позвоню.

– Не уверен, что хочу быть с Терезой. Вот и звоню тебе об этом сказать. Нет никаких гарантий в этих отношениях, если это вообще можно так назвать. У меня время сомнений, и прости, что тебя в них втягиваю.

– Майкл, ты делаешь только хуже.

– Я не специально. Я не знаю, что делаю.

– Вижу, – сказала Эмили. – Но даже если бы я могла тебе помочь, то не стала бы.

Между разговором с Майклом и звонком матери в Ипсвич Эмили выкурила две сигареты подряд, стоя парой домов ниже отеля, под сдавленные смешки выходящих из баров людей. А потом выбросила пачку в мусорку. Она прекрасно все понимала: браки распадаются, люди внезапно оказываются в одиночестве, люди пытаются вернуться к привычному поведению, напоминающему об их прежних «я». Надо дать себе передышку! Но Эмили больше не могла упиваться собственными неудачами; по крайней мере, не сейчас.

– Пошел ты к чертям, – прошипела Эмили, запихивая пачку «Мальборо» в переполненную мусорку.

Она поднялась в номер и уселась на пол. Потянувшись, Эмили скрестила перед собой ноги и позвонила в Ипсвич.

– Что у тебя с голосом? – спросила мать. – Ты гнусавишь.

После курения голос Эмили стал как простуженный.

– Подцепила что-то в самолете. Обычное дело.

– Мы сегодня ездили по магазинам. О, тут Рик хочет с тобой поговорить.

Отчим Эмили, Рик, взял трубку:

– Да. Мы сегодня видели в городе пальто, хорошие твидовые. Пошиты в Донегале, распродажа, все размеры, мужские и женские. Тебе взять? Завтра снова поеду. Тебе, думаю, пойдет «эска». Пальто идут размер в размер.

– Нет, спасибо, не надо.

– Ну что ж, ладно. Но имей в виду, цена разумная, а цвета прекрасные. Напиши мне на почту, если передумаешь. Передаю трубку маме.

На протяжении долгого времени, когда Эмили была подростком, добряк Рик умудрялся разочаровывать свою начитанную падчерицу полным отсутствием интереса к литературе. Даже к газетам. Он открыто заявлял: «В жизни не прочитал ни одной книги». И говорил это с той гордостью, с какой люди хвастаются, что у них во рту нет ни одной пломбы.

Когда Эмили выросла и уехала учиться в Лондон, она зло пересказывала постулат отчима друзьям – ей казалось, что он звучал странно, а из-за подросткового бунта эти слова воспринимались как предательство. Но на самом деле она просто хотела, чтобы Рик был немного больше похож на Иэна. Только без трагедии.

– Рику не нравится долгая зима в этом году, – сказала Хайди. – А как там поживает мистер Майкл? Должно быть, скучает по тебе.

– Не называй его мистер Майкл. Он в порядке, мы говорили пару минут назад. – Эмили не была готова сообщать родителям о Терезе. – Мам, я знаю, что папа… Иэн жил в Сиднее несколько лет во время войны. Что ты об этом знаешь? Наверняка он что-то рассказывал об этом времени. Знаешь, где именно он жил?