У Лаки

Старший сын Александра увлекался бейсболом, и Лаки, ездивший в Чикаго на похороны матери, купил перчатки, биты, бейсболки «Блэк Сокс» и детские футболки.

– Не давай им денег, – частенько напоминала Мария.

Она не хотела, чтобы ее дети были зациклены на деньгах. Сами дети называли его «эйе», или дядя. Или Мал, намекая на его фамилию, Маллиос, или на слово, означавшее волосы, – «маллия». Вьющиеся каштановые волосы Лаки, которые он стриг раз в год, стали для него своего рода визитной карточкой.

По выходным друзья ходили по пабам и ресторанам. Хотя, надо сказать, время, проведенное вдали от семьи, не сводилось к дракам и разврату, поскольку Александр был решительно моногамен (он как-то признался, что у Марии был роман на стороне). И пусть люди считали, что в свободное время Лаки занимается сексом напропалую, умело скрывая свои подвиги, все было совершенно не так. Реальность оказалась суровой.

Лаки работал, встречался с Александром, посещал заведения франшизы. Так прошли три недели. В его жизни могло быть место для кого-то вроде Валии. Поздними вечерами в закрытом ресторане Александр слушал, как Лаки рассказывал о бывшей жене, о том, что случилось с «Ахиллионом», о том, как он волнуется за франшизу в регионах, где торговля шерстью находилась в упадке. О том, как этот бизнес важен для него, как иногда он становился единственной причиной продолжать жить. О том, что иногда его посещает мысль все бросить и уехать жить куда-то вроде Итаки.

Лаки хотел объединить их профессиональные сферы. Это казалось ему естественным продолжением дружбы. Он решил открыть еще девять ресторанов франшизы и нанял Александра для постройки. Теперь общее количество торговых точек увеличилось до тридцати девяти. В их контракте значилось улучшение идеала, которым выступал проклятый «Ахиллион», и принцип работать с теми, кого выбрал сам и считал семьей. Александр подписал контракт, не задумываясь. «Феникс Констракшн» приступила к работе.

Позже Лаки спрашивал себя: а не было ли возможно, что Александр его все это время втайне ненавидел? Или был не готов к работе. Или, может, это вина субподрядчиков, а может, всё вместе. Как бы там ни было, в начале 1975-го, после нескольких засушливых месяцев, в Сиднее и окрестностях пошел сильный дождь, и все крыши, построенные Александром, обрушились. Стены походили на заляпанные фартуки. Вода затопила пол ресторанов, виниловое покрытие разбухло, как мокрые страницы. Дальше на север обрушилась крыша нового заведения франшизы в Форестере.

По телефону инженер-конструктор, зачитывая свой отчет, назвал крыши «слегка изогнутыми», стены были неправильно состыкованы, а четыре из девяти зданий, как установлено, проседали. В шоке Лаки позвонил Александру:

– Ты эти чертовы стыки на клей посадил?

Вскоре Александр перестал отвечать на звонки. «Феникс Констракшн» наняла адвоката. Лаки еще раз посетил все девять новых ресторанов. Осмотрел каждую трещину, каждую прореху… оплошность, ошибку, предательство. Все эти проблемы стояли перед ним. С таким же успехом можно было построить здания над обрывом. И возможно, все эти девять ресторанов были расплатой Лаки за какие-то прошлые прегрешения, за поступки в самом начале карьеры.

В июне «Феникс Констракшн» заявила о банкротстве. Ремонт не был оплачен. Новые франчайзи так и не начали торговлю. Зато остались кредиты. Большие, пугающие кредиты.

3

Лаки спросил Ширли:

– Ваш бизнес связан с Александром?

– Никогда с ним не встречались. И боже сохрани, не хотелось бы. Но мы знаем, что он снова вернулся к работе. Он ведет строительных бизнес, записанный на его кузена, владельца кафе в Ашфилде. Новая компания не называется «Феникс Констракшн», но идея вам понятна.

– Кто-нибудь должен был мне об этом сказать. Моим адвокатам, например.

– Мы уважаем ваш вклад во франшизу. Вы провидец. Мы серьезно. Но то, что мы собираемся сделать с этим бизнесом, заставит вас гордиться. Мы сохраним торговую марку «У Лаки», так что в каком-то смысле это будет ваша компания.

– Она не будет моей. Не оскорбляйте меня.

– Но люди будут считать, что это ваше. Они доверяют вам.

– Вы считаете, что я откажусь от всего, что приобрел долгим болезненным трудом? – спросил Лаки. – Что это для меня ничего не значит?

– У вас огромные долги, мистер Маллиос. Вы финансово больны, – ответила Ширли. – Мы можем убрать эту боль.

Выражение сочувствия на лице Ширли сбило Лаки с толку. Или, может, это была маска и на самом деле женщина наслаждалась происходящим. Лаки не мог сказать точно. Он сдался, выдавив:

– Вы победили.

– Спасибо, – отозвалась ласково Ширли.

– Но я хочу оставить одно кафе, – сказал Лаки. – Стэнморский филиал останется полностью в моей собственности, и я буду волен поступать с ним по своему усмотрению. Мне все еще нужно зарабатывать на жизнь. Какая пенсия с таким дерьмовым финансовым положением.

– Одно кафе, – повторила Ширли, кивая. – Контракт, который мы составим, не позволит вам открыть его под тем же названием.

– Я вернусь к истоку.