У Лаки

– Он звонил, мы поболтали. Он мне нравится. Я для него вроде дочери, которой у него никогда не было. Но, понимаете, эти разговоры для меня не очень полезны. Я хочу стать свободной от той стрельбы и всего, что с ней связано. После этого интервью я больше никогда не хочу говорить об этом. Люди частенько спрашивают про Третье апреля. Это не прекращается. На работе, на пикнике, где угодно. На гребаном собеседовании сегодня утром спросили. Людей интересует смерть и насилие.

– Как вы думаете, станет ли Третье апреля источником чего-то хорошего? Как, например, после инцидента в Порт-Артуре было изменено законодательство об оружии?

– Возможно, так и есть. Но помогает ли мне этот факт, когда я борюсь с мрачными мыслями? Не в плохие ночи. – София глянула на часы. – Мне скоро пора уходить. Надо успеть на автобус до школы Джейми, чтобы забрать его домой.

– Я на машине. – Эмили предложила: – Я могу довезти вас за сыном, а потом – куда скажете.

– При условии, что вы ни словом не упомянете про Джейми.

4

Рассказ Эмили для «Нью-Йоркера» так и не был ни напечатан, ни подшит, ни закончен. Три месяца спустя, когда Эмили с трудом дорабатывала текст в своей квартире на Кенсал-Грин, ей позвонил Лиам. В квартире все было, как до расставания. Майкл забрал свою одежду и книги, несколько безделушек с книжных полок. Маленький колокольчик, которым в детстве, когда болел, он звал родителей, хоккейную шайбу, купленную на каникулах в Канаде, которую он считал личным талисманом. Лиам сказал, что звонит с новостями. Он устроился штатным писателем в хорошо финансируемый технологический журнал, и эта должность, по его мнению, – нужный шаг в нужное время. К сожалению, – и тут Лиам выдержал паузу, – его сменщик тщательно изучил комиссии по продовольственным вопросам и принял трудное решение по нескольким статьям в разработке. Лиам постарался обставить все так, чтобы Эмили не казалось, что она единственная, кому отказывают. Голос Лиама звучал очень невнятно, он запинался и повторялся. Он предложил отправить ее статью в другой журнал, уверяя, что эту историю он бы хотел однажды прочитать. Журнал оплатит все расходы: редактор подписал счета и выплату за отмену печати в семьсот долларов. Когда Лиам закончил говорить, Эмили поблагодарила его и попрощалась.

5

Школа выпускала своих беспечных посетителей в возрасте от пяти до двенадцати. Большинство разбирали родители и няни, часть рассеивалась по автобусам. Вопли выкатившихся из дверей школы детей постепенно затихали. Часть учеников отошли в тень и ждали там – их голоса стали глуше, буйство уходило. Дети вскакивали на ноги, завидев родителей. Одним из них был Джейми. Он сидел на своей сумке, читая крупноформатную книгу о битве при Ватерлоо. София говорила, что пока Джейми не увлекся наполеоновским периодом, он был без ума от средневековой Японии, а до этого – от греческой мифологии. Позади Джейми, скрестив руки на груди, стояла женщина.

– Только не опять… – простонала София.

– Что опять? – спросила Эмили.

– Это Ханна, заместитель директора. Она уделяет Джейми особое внимание. Считает меня неудачницей.

– Не думаю, что вы неудачница, – возразила Эмили.

– Идемте со мной, – попросила София. – Притворитесь моей подругой. Вы умеете поддержать.

Ханна двинулась к ним быстрой походкой очень занятого человека, Джейми плелся позади. Сначала она похвалила привычку Джейми читать. И все они посмотрели на мальчика, соглашаясь – хороший умный ребенок. Но затем Ханна заявила:

– Но есть другие темы к обсуждению.

– Другие? – осторожно уточнила София. – Учитывая, что ему одиннадцать?

– Джейми принес в школу ручную змею.

София повернулась к сыну:

– У тебя есть ручная змея?

– Пару недель, – кивнул Джейми, – примерно так. С переезда.

– Николь знает, что ты принес змею в ее дом?

– Она не знает про Луи Второго.

– Кто это? – спросила София.

– Змею зовут Людовик Второй. Это в честь французского короля, который был известен как Людовик Заика.

– Ты больше не заикаешься, – сказала Ханна Джейми.

– Я делаю упражнения.

– Где эта чертова змея?

– В доме Николь, под моей кроватью в коробке.

– Ты – чувствительный ребенок, – сказала София. – Змеи – плохие питомцы для чувствительных детей.

– Что, если я патологически чувствителен? – спросил Джейми. – Как Франц Кафка, например?

– Например кто? – переспросила София.

– Ты читаешь Кафку? – удивилась Эмили.

– Да. То есть нет. Я читал о нем в интернете.

– Малыш, змею придется унести, – сказала София. – Представляешь, что случится, если Николь заметит? Мы окажемся на улице.

– Она выгонит нас из-за Людовика? Это плохо.

– С Николь все возможно. Где ты раздобыл змею?

– Купил в интернете.

– У тебя нет денег! – удивленно заметила София.

– Я немного скопил.

– Я знаю хорошего ветеринара в этом районе, – смешалась Ханна. – Ветеринар точно знает, что делать со змеей.

– Я не буду убивать Людовика Второго! – заявил Джейми.

– Посмотрим, – вздохнула София. – Змею надо отдать. Спасибо за вашу бдительность, Ханна.

Ханна пожала руку Эмили.

– Ваш акцент… вы англичанка? Откуда?

– Лондон.