У Лаки

– Нечасто. Я позвонил Лаки и сказал, что мне нужны кроссовки для баскетбола. И он такой – конечно, парень! Перевел деньги на мой счет. Но я передумал с баскетбольной командой. И решил купить змею. Ой, сболтнул лишнего. Не говорите маме про Лаки и про деньги. Она будет его ненавидеть, а он хороший человек. Скажу, что выменял футбольные карточки на наличку в школе. Вот и вся история. Как думаете, прокатит?

– Нормально. Умно, – кивнула Эмили.

Джейми сунул ей в сумку пакет с мышами. На заднем дворе дочери Николь прыгали на батуте, светлые косы девочек взлетали вверх-вниз. Эмили задернула шторы. В шкафу за грудой видеокассет и растрепанным свертком стоял большой контейнер, в котором обитал Людовик Второй. Джейми осторожно снял крышку. Змея не шевелилась.

– Неприятный запах, – сказал Джейми, – скорее всего, часть механизма самозащиты. Он выделается из клоаки.

– Запах меня не пугает.

Выпустив больше вони, похожей на запах немытых ног и гниющих помидоров, мальчик нежно вынул питомца из коробки и положил на кровать. Эмили присела на краешек, прикрыв рот и нос рукой. Людовик Второй развернулся, переполз через ее руку и обвился вокруг запястья. Эмили закрыла глаза, но даже так, сквозь веки, ей казалось, что она видит очертания удава.

– Вы ему понравились, – сказал Джейми. – Он идентифицировал вас как друга.

Змея поползла вверх по руке, ее кожа была мягкой, как текстурированное стекло. Эмили ждала, что удав будет мокрым и скользким, потому что все чешуйчатые существа, в ее понимании, на ощупь походили на рыбу. Вместо этого Людовик был сухим и гладким. Не противный, но и не приятный. Эмили вздернула подбородок, когда Луи обвился вокруг ее шеи. Она едва сдержала порыв оторвать змею от себя и, извинившись, сказать мальчику, что она не сможет ему помочь. Остановила мысль, что Эмили обязана сыграть свою роль в этом плане.

– Вы определенно ему нравитесь, – улыбнулся Джейми.

– Не говори так больше. Дай какую-нибудь куртку мамы.

– Но куртка будет странно смотреться, – засомневался Джейми. – Сегодня жарко.

– Давай шарф, – выпалила Эмили и глубоко вздохнула. – Если Николь спросит, скажу, что мне холодно. Допустим, простыла.

– Круто! – воскликнул Джейми, хватая шарф матери и оборачивая шею Эмили вместе с Людовиком Вторым.

– И что теперь? Вы его убьете?

– Честно говоря, я пока не знаю, что делать дальше, – призналась Эмили.

– Только, пожалуйста, не выбрасывайте его в мусорку. У меня сердце разорвется. Вы позвоните маме вечером? Мы же должны знать, чем все закончилось, да?

Стоило Эмили открыть дверь спальни, как она услышала стук и грохот задней двери. Девочки забежали в дом. Когда они мчались по коридору, одна врезалась в Эмили, сбив шарф.

– Амелия, Клио, познакомьтесь с подругой моей мамы, Эмили, – произнес Джейми.

Обе девочки принюхались к новой взрослой перед ними. По их лицам было видно, что пахла она плохо, и они подумали – откуда взялась эта странная женщина?

– У меня простуда, – сообщила Эмили. – Вам лучше не подходить близко.

– Бедняжка, – сказала Клео, пока Эмили спускалась к прихожую. – Надеюсь, вы скоро поправитесь!

Уже у двери Эмили крикнула:

– Я ухожу!

– Уже? – удивилась Николь. – Если хотите, оставайтесь на ужин.

Эмили попрощалась, крепко прижимая подбородок, чтобы ничего не было заметно. Бирюзовые туфли Николь были самым ярким предметом, который она могла видеть. Змея плотно обхватила плечи Эмили, когда она спускалась по ступенькам и спешила через лужайку, тень быстро двигалась к улице.

София подошла к открытому окну машины Эмили.

– Часть меня хочет, чтобы это оказалась ядовитая змея, которая могла бы укусить Николь. Тогда Людовик сам бы решил все свои проблемы. Что ты будешь с ним делать?

– Пока понятия не имею, – вздохнула Эмили, заводя мотор.

Людовик обвился вокруг ее груди. На следующий день Эмили посетит светлая мысль, что можно было отъехать немного и переложить змею в багажник, но в тот момент, остро ощущая на себе присутствие рептилии, она могла только продолжать ехать в центр незнакомого города, надеясь, что сможет придумать, как поступить с Людовиком Вторым. В машине змея медленно ослабила кольца и, как щупальце, сползла вниз.

– Да провались оно все пропадом! – в сердцах бросила Эмили.

Она перестроилась на другую полосу, которая вскоре слилась с другой, и свернула на шоссе с пробками. Трафик напоминал движение тележек в супермаркете. Людовик Второй лежал где-то в ногах. Эмили умоляла его держаться подальше от педалей. В сумочке зазвонил телефон. Эмили вытащила его, но номер оказался не опознан, как бывает с международными абонентами. Значит, это, скорее всего, Майкл. Драма с разводом оказалась кризисом, который ее затрагивал, но был не совсем про нее. Она не ответила на звонок. Включился автоответчик, и на следующем светофоре Эмили прослушала начало сообщения.

«Это я. В Лондоне ранее утро. Я должен сказать тебе нечто важное…»