Когда мы уже ели десерт, из зала торопливо вышел Машин дядя. Вид у него был хмурый, и он быстро ушел. Следом за ним появился Тимофей Михайлович. Он приблизился к нашему столику, пододвинул себе стул и сел. Тотчас же подскочил официант и, ничего не спрашивая, поставил перед ним бокал вина. Видно, Холщевников был тут завсегдатаем, и его привычки хорошо знали. Неожиданно он обратился ко мне:
– Знаете, я давний и горячий поклонник вашего деда, но в Москве он так редко поет... Последний раз я слышал его в Лондоне, он пел Бориса Годунова. Это был незабываемый спектакль!
Я молчала – что на это ответишь?
– А здесь, в Париже, ваш дед давал концерт в зале Плейель, но я в тот день никак не мог пойти и страшно жалел... А где Игорь Васильевич сейчас?
– В Севилье, поет дона Базилио, – ответила я.
Он на мгновение задумался, словно просчитывал что-то в уме, а потом сказал:
– Ксюша, Юрий Петрович, девочки, я страшно рад нашей встрече и в доказательство этого хочу пригласить вас всех к себе в гости. Это будет суббота...
– Постой, Тима, это же день твоего рождения! – воскликнула Оксана Семеновна. – Как же я могла забыть!
– Это неважно, – обаятельно улыбнулся Холщевников. – Просто приезжайте в гости. Поскольку я живу за городом, я пришлю за вами машину. Не поздно, в половине четвертого. И эта же машина потом доставит вас обратно. Ну как, согласны?
– Согласны, разумеется, согласны! Девочки, вы ведь согласны, да? Это так интересно – побывать в твоем родовом поместье! – восторженно говорила Оксана Семеновна.
Родовое поместье? Очень любопытно. Я глянула на Мотьку. Нельзя упустить такой случай. В ее глазах промелькнула растерянность. Я сразу поняла, в чем дело.
– Тимофей Михайлович, – обратилась я к нему, – дело в том, что вместе с Матильдой у нас гостит и ее двоюродная сестра...
– Ну, разумеется, берите сестру. Какие могут быть вопросы! Буду весьма рад и польщен! Я созвонюсь с Ксюшей и пришлю машину. А сейчас я должен вас покинуть, – сказал он, поднимаясь из-за стола. Я оглянулась и заметила топтавшегося у входа человека, который с тоской поглядывал на Тимофея Михайловича. Тот кивнул ему и прошел в зал. Мужчина последовал за ним.
– Потрясающе! Девочки, вы знаете, нам повезло. Невероятно повезло! Тимофей умеет устраивать праздники. И всегда умел, даже в молодости, когда у него и денег ни гроша не было, всегда что-нибудь да придумает эдакое... А уж сейчас, да в своем поместье...
– Ксюша, ты что-то говорила о родовом поместье, – напомнил Юрий Петрович. – Ты ничего не спутала?
– Ни-че-го! – отчеканила оскорбленная в лучших чувствах Оксана Семеновна. – Он получил его в наследство! Я точно не помню, кажется, от дядюшки. Дело в том, что его прабабка была француженкой. Так что я ничего не спутала!
– И что, большое поместье?
– Чего не знаю, того не знаю, но мне говорили, что большое. Впрочем, послезавтра мы все увидим своими глазами. Мне это безумно интересно. Я еще никогда не была в поместье!
– А мы с Аськой были! – выступила Матильда.
– Вы? Где?
– В Риме! В прошлом году!
Но Оксану Семеновну это ничуть не заинтересовало.
– Я надеюсь, вы поедете с нами, Ася?
– Поедем, наверное, – ответила я и тут же получила под столом пинок от Мотьки. Мол, какие могут быть сомнения! – Я вот только не знаю, это же день рождения, значит, нужно что-то дарить. А что?
– Ну, тебе-то проще всех! – засмеялась Оксана Семеновна. – Подари ему последний диск деда или альбом...
– Правильно! Оксана Семеновна, вы гений!
Она удовлетворенно улыбнулась. Мы еще посидели, поболтали, время близилось к трем.
– Ну что ж, может быть, пойдем отсюда? – не выдержал Юрий Петрович.
– Да-да, пора. Нам еще сегодня с тобой надо много успеть! – спохватилась Оксана Семеновна.
Мы сердечно ее поблагодарили, обменялись телефонами и условились созвониться завтра вечером. Но пока мы прощались, из ресторана вышел Холщевников. Помахал нам рукой и очень торопливо ушел. Бежать за ним не было никакой возможности. Наконец Оксана Семеновна и Юрий Петрович тоже ушли.
– Ну и дела! – вздохнула Матильда. – Даже не поймешь, повезло нам или нет.
– Не повезло, это точно!
– Почему?
– Потому что на дне рождения в родовом поместье мы скорее всего ничегошеньки не выясним. Сегодняшний день, считай, пропал, и вообще... Он же теперь нас знает как облупленных.
– Твоя правда. Ой, Аська, я чего подумала...
– Ну?
– Как же мы в гости-то к нему поедем?
– На машине, ты же слышала.
– Да я не про то! – отмахнулась Мотька.
– А про что?
– Неудобно же идти в гости и ничего там не есть и не пить.
– Это почему?
– Ты помнишь, как Митька Костю ругал...
– За то, что пил чай в доме подозреваемого? – вспомнила я. – Он еще тогда приводил в пример графа Монте-Кристо, который не ел и не пил в доме своего врага. Но, Мотька, во-первых, мы можем и не есть, а во-вторых, ведь еще не факт, что этот человек – наш враг. Может, он вполне порядочный бизнесмен, а мы с тобой просто уже помешались на всяких там преступлениях.
– А как же записка из куртки?
– Тоже еще ничего не значит. Кстати, если вспомнить то наше дело, все улики были против Гриши, а он оказался вовсе ни при чем. Так что...