Мы провели чудесный вечер! Младший брат Поля, Пьер, а попросту Петька, оказался довольно занудным и молчаливым парнем, но это нисколько не испортило нам настроения. Да и Степанида была страшно довольна. Она слегка посмеивалась над Петькой-Пьером, не чувствовала себя обузой для нас и просто-напросто наслаждалась прогулкой, Парижем, вкусной едой, суматохой мировой столицы, толпами туристов, ей было легко и весело, я это видела. Ну и мы с Мотькой тоже наслаждались. Домой мы вернулись во втором часу ночи и сразу завалились спать. Решено было с утра никуда не таскаться, а подготовиться к поездке в «родовое поместье». Мотька, конечно, дергалась, что подарить такому человеку, но я сказала, что мы едем вместе и вполне достаточно будет, если мы вместе и подарим ему последний дедушкин диск с песнями Шуберта и запись «Дона Карлоса».
– А дед тебя не заругает? – спросила Степанида.
– Нет, я ему свои подарю, а потом попрошу деда возместить мне утрату! – засмеялась я.
На том и порешили.Глава IX РОДОВОЕ ПОМЕСТЬЕ
«Родовое поместье» находилось примерно в часе езды от Парижа, но мне эта дорога показалась вдвое длиннее из-за непрестанной восторженной болтовни Оксаны Семеновны. Сначала я еще прислушивалась из вежливости, а потом перестала. Куда интереснее было наблюдать за Степанидой, которая не отлипала от окна, время от времени изумленно оглядываясь на Оксану Семеновну. «И что она, помолчать не может?» – было написано на выразительной Степанидиной мордашке.
Но вот машина остановилась у красивых ворот, за которыми находился весьма обширный сад, вернее, даже небольшой парк. Мы вошли, и нашим глазам представилось поистине очаровательное зрелище. Двухэтажный дом, сложенный из серого камня, с белыми окнами (на первом этаже это были сплошь окна-двери), и весь увитый плющом. А перед домом на просторной лужайке расставлены столики под пестрыми зонтами и белые кресла. Между ними ходили люди, нарядно одетые, я насчитала человек двадцать пять.
– Мамыньки, я такое только в кино видала, – прошептала Степанида. – Обалдеть!
– Да, не слабо, – согласилась с нею Матильда.
– О боже! С ума сойти! Вот уж поистине французское жилище! Юрий Петрович, ты видел что-нибудь подобное? Везет же людям! – восклицала Оксана Семеновна.
И тут откуда ни возьмись появился виновник торжества.
– А, гости дорогие, прошу, прошу! Располагайтесь, чувствуйте себя как дома! Я ни за кем не ухаживаю, никого не угощаю, все на столах! Ксюша, проследи, будь так добра, чтобы девочки не остались голодными!
– Тимофей Михайлович, – сказала я, – мы не знали, что вам подарить, и вот решили... Раз вы поклонник деда...
Я протянула ему наши дары. Он обрадовался, и даже, кажется, искренне.
– О! Я еще не видел этого диска! Спасибо! Большое спасибо! Весьма тронут! А это и есть ваша кузина? – обратился он к Матильде.
– Да. Ее зовут Степанида.
– Степанида? Очаровательно! Ну что ж, очень рад... И, повторяю, будьте как дома.
– Ася, я есть хочу! – заявила Степанида, когда хозяин дома отошел. – Только ты мне скажи, как тут полагается...
Я взяла ее за руку, и мы втроем подошли к столу, уставленному всякими яствами. Я сунула ей в руки большую тарелку.
– Ну, Степка, что тебе положить?
– А я знаю? Тут столько всего... – растерялась она.
– Запросто можешь перепробовать все, но постепенно... С чего начнем?
– А вот это что?
– Это лангусты, что-то вроде крабов, но вкуснее. Положить?
– Угу.
Я навалила ей на тарелку много всякой всячины, налила в высокий стакан апельсинового сока и усадила за маленький столик.
– Питайся, Степка!
– А вы?
Мы с Матильдой переглянулись и поняли, что дали маху. Чтобы продержаться до позднего вечера, не взяв в рот ни крошки хозяйских яств, надо было поесть дома, а мы, дурищи, не сообразили. При виде всей этой вкусноты у нас потекли слюнки. А в довершение всего к нам подошел хозяин дома и сказал:
– Девочки, что ж вы ничего не едите? Нехорошо! Очень рекомендую вот эти вафли с сыром! Попробуйте, попробуйте!
Ничего не попишешь, пришлось пробовать вафельные трубочки с острым сыром. Они и впрямь оказались восхитительными. Но уже съев по вафле и тем самым нарушив запрет, не имело смысла поститься, и мы воздали должное кулинарным изыскам.
– Вкуснотища! – с полным ртом проговорила Степанида. – И вообще, мне тут нравится! И этот Холщ... он тоже ничего, симпатичный!
К счастью, Оксана Семеновна от нас отвязалась. Она сейчас терзала какого-то пожилого человека, который слушал ее с рассеянной улыбкой, время от времени кивал, но, по-моему, думал о чем-то своем. А Юрий Петрович с тарелкой расхаживал по саду.
Насытившись, Степанида спросила:
– А теперь чего?
– А теперь, – засмеялась Мотька, – веди светскую жизнь!
– Как это? – растерялась Степанида.
Мы с Мотькой расхохотались.
– Издеваетесь? Да?
– Что ты, Степка! Просто мы и сами не очень знаем, что тут делать, – призналась Мотька. – Гости почти сплошь французы, и не поговоришь... Но до чего дом красивый, мечта просто...
– Да.