У Ворона две жизни

– Не знаю, что тогда будет. Может, у них этого и нет в планах, но царя Совет точно заставит нервничать, и он попытается укрепить позиции. Остаётся гадать, во что тогда превратится Гвардия и как всё изменится для нас и для людей. После ухода Беремира стало ясно, что Совет хочет получить над Гвардией власть. Беремир выбирал между двумя преемниками на своё место. Не знаю, стал бы Атли капитаном, если бы не Совет.

– В смысле?

– Дядя Атли – Говен – член Совета. Слышала о нём что-то?

Василиса покачала головой.

– Говен – младший брат царя Радомира. Незаконнорожденный сын от придворной чародейки. Именно он предложил Атли место капитана в Гвардии, когда тот покинул Северные Земли. Не знаю, какие цели преследовал Говен и повлияло ли это на решение Беремира, но всем нам повезло, что Атли всегда был верен Гвардии, а не Совету. Лично у меня нет никакого желания попадать им в лапы.

Василиса удивлённо посмотрела на Кирши.

– А ты-то им зачем?

Кирши на секунду задумался и неопределённо мотнул головой.

– Да так. Неважно.

Жаркое исчезало из горшочков. Столовую осветила вспышка молнии, и дождь забарабанил по стеклу с новой силой. Василиса переваривала услышанное. Она никогда не думала о Гвардии с такой стороны. Для неё Вороны и Соколы всегда были героями, богатырями, далёкими от вопросов политики. Она даже не предполагала, что Совет может смотреть на Гвардию иначе.

Кирши истолковал её задумчивость по-своему.

– Не переживай. Аргорад будет отстаивать Гвардию до последнего.

– А если с ним что-то случится?

– Будем надеяться, что не случится.

* * *

Василиса заметно нервничала. Ладони вспотели, во рту ощущался металлический привкус – она и не заметила, как искусала губы. Коридор первого этажа, погружённый в ночную тьму, молчал. Чародейка стояла у окна и гоняла между пальцев огоньки. Она не просто так выбрала первый этаж.

Василиса бросила взгляд на кабинет Аргорада. Час назад он зашёл внутрь и с тех пор не выходил. Если убийца решит напасть – ему придётся пройти мимо Василисы, и тогда…

«И что я тогда сделаю? Подожгу его? Ударю ножом? Или умру на месте».

Здравый смысл боролся с чувствами. Василиса понимала, что вряд ли сумеет одолеть того, кто убил двух сильнейших во всём царстве чародеев. Но не могла заставить себя уйти от кабинета Аргорада, как и перестать прокручивать в голове варианты возможной битвы.

«Вдруг получится? Как тогда с волколаками. Мне повезёт. Пусть это будет стоить всего резерва».

Была ещё одна мысль. Она змеёй возилась в груди и не давала сосредоточиться на работе. Может ли Кирши быть Тёмным? Настоящим Тёмным. Тем самым Тёмным, который одним лишь словом сможет превратить Василису в игрушку, послушную куклу, готовую на всё.

Василиса прокручивала эти мысли в голове снова и снова. Вспоминала остекленевшие глаза разбойников, холодное спокойствие Кирши, представляла, как он называет её имя. Всего четыре слога. «Ва-си-ли-са». Четыре слога, и она уже не будет принадлежать себе. Чародейка представляла, что всё это правда, что её догадка верна, что Кирши действительно одно из самых страшных и опасных существ, навсегда оставшихся в памяти человечества. Если всё это правда, она – Василиса – должна быть в ужасе. Любой на её месте был бы в ужасе. Это правильно, это естественная человеческая реакция на опасность. Страх.

«Я его не боюсь», – эта мысль казалась страшнее всего прочего. Страшнее Тёмного, способного подчинить чародейку своей воле. Страшнее таинственного убийцы.

Кирши должен был пугать. И он пугал, с первого мгновения их встречи, но не настолько, чтобы не испытывать необъяснимой тяги к нему. Тяги, которая не отпускала чародейку с той самой ночи в кровнице, когда её рука коснулась его шеи.

Из кабинета Аргорада послышался шум. Что-то упало. За шумом последовали приглушённые голоса. Голоса!

Василиса нахмурилась. Она готова была поклясться, что никто не входил в кабинет. Она не спускала с двери глаз! Чародейка сомневалась всего мгновение.

Василиса на цыпочках прокралась к двери и прислушалась.

– …пришёл? – голос Аргорада.

– Хотел бы я, чтобы мы встретились при других обстоятельствах, – голос низкий, хриплый и очень грустный.

– Так ты знаешь про Миру? Про Беремира?

Василиса почти впечатала ухо в дверь. Голос молчал.

– Мы не знаем, кто творит эти зверства, я хотел сохранить всё в тайне, но раз ты здесь и всё знаешь!..

– Прости, Аргорад, – голос дрогнул. – Я должен был навестить тебя раньше. Мне так жаль, что ты потерял Миру. Позволь обнять тебя.

Василиса расслышала шаги и шелест одежды. Громкий вздох, хрип – и что-то тяжёлое упало на пол.

Нет!

Василиса дёрнула дверную ручку. Заперто. Прокричала заклинание и со всей силы ударила дверь плечом. Плечо заныло, а дверь не шелохнулась. Повторила заклинание снова. Ничего не вышло. К руке хлынул жар. Василиса схватилась за ручку, ощущая, как под пальцами плавится металл. Сосредоточившись, она направила магию вглубь, в замок. Повалил чёрный дым, дверь начала гореть, но Василису это не волновало.

Она ворвалась в кабинет, когда стало уже поздно.