У ворот Петрограда (1919–1920)

Выдача путевых в Нарве была, правда, частично произведена, но лишь в апреле под самый конец деятельности Ликвидационной комиссии. Фактически же в первую очередь получили прогонные служащие тыловых учреждений, ибо, находясь ближе к Ликвидационной комиссии или же служа в ней, они легче могли о ней позаботиться, чем работавшие в лесу или лишенные права передвижения строевые офицеры и солдаты. Следует подчеркнуть, что с принятием генерал-майором Трусовым Бюро путевого пособия процент удовлетворенных последним строевых чинов сразу же заметно повысился…

Все расчеты с чинами армии производились в эстонских марках. Между тем генералом от инфантерии Юденичем средства на ликвидацию были оставлены в чеках на иностранную валюту. Естественно, что вопрос размена и курса размена не мог не заинтересовать Рев. контр, комиссию, ибо колебания курса могли скрыть крупные злоупотребления. К сожалению, выяснить в этой области ничего не удалось, и вот почему. По закону, изданному правительством Эстонской Республики, купля и продажа иностранной валюты может производиться лишь с особого разрешения, и то по объявленному официальному курсу, стоявшему значительно ниже действительного; так как спрос на иностранную валюту чрезвычайно велик, то большинство сделок минует специальный путь и происходит либо частным порядком без учета где бы то ни было, либо хотя через банки по официальному курсу, но с доплатой покупателями и продавцами разницы частным образом. Подобные сделки преследуются законом и, конечно, по книгам либо вовсе не проводятся, либо поступающие суммы разносятся по совершенно невинным статьям. Без ревизии, с правами сенаторскими, всех банковских учреждений невозможно установить производимых комбинаций с валютой, но даже если бы подобная ревизия имела место, трудно с уверенностью сказать, что ей удалось бы открыть что-либо существенное…

* * *

Так обращались с казенными средствами при ликвидации Северо-Западной армии после крушения похода на Петроград, такова, как мы раньше видели, была постановка дела накануне и в момент расцвета операции.

И пусть не говорят нам, что в этом столь ароматном для нашего национального самолюбия букете участвовали главным образом «профессионалы»-интенданты. Нет! К пирогу злосчастной Северо-Западной армии примазалась масса рыцарей наживы из самых разнородных слоев населения – военные и гражданские, генерал и бывший чиновник царского режима, банкир и жандарм, лавочник и простой искатель приключений и… доходов. Всеми этими элементами руководило одно стремление: обеспечить себе теплое местечко в Петрограде на случай удачи операции, а в случае провала – урвать какой-нибудь лакомый кусок от общего пирога.

Конечно, Северо-Западное правительство, да и некоторые военные руководители армии явно отдавали себе отчет в том, что по части расходования казенных средств, как и вообще в деле технического снабжения армии, далеко не все обстоит благополучно. Но как мы уже отметили раньше, в вопросе о необходимости политического оздоровления фронта и проникновения его теми демократическими лозунгами, которые исповедовали большинство членов правительства, последнее и здесь оказалось отравленным легкомысленным оптимизмом. Рассчитывали, что постепенно «нечисть» будет устранена внутренним «имманентным» смыслом борьбы с большевиками, и совершенно не замечали, что именно эта политическая «дикость» фронта, реакционность ответственных его руководителей да букет хищничества и казнокрадства ведут армию к поражению, а большевиков – к победе, независимо от общих исторических законов, предопределявших тот или иной исход борьбы с Лениным и Троцким.

В сущности, роль Северо-Западного правительства в дни, предшествовавшие приказу Юденича о наступлении, сводилась к обеспечению технического и продовольственного снабжения армии. Это единственное оправдание, почему оно так мало сделало в области политического воспитания фронта и тыла в духе провозглашенных им демократических лозунгов.

Во второй половине сентября положение вещей было таково, что правительство не имело больше территории (русской), за исключением Гдовского и части Ямбургского уездов. Псков был утерян вследствие «балаховщины», полоса же территории, идущая на восток от Гдова в направлении на железнодорожную линию Гатчина – Луга – Псков, была доведена до крайне скромных пределов самим военным командованием в стратегических интересах предстоящего общего наступления. Таким образом, заготовленный правительством гражданский аппарат оставался без применения, по крайней мере до поры до времени.