У ворот Петрограда (1919–1920)

Здесь мы подходим вплотную к сенсационно-авантюристическому удару «бермонтовцев» на Ригу от 9 октября 1919 года, к событию, оказавшему по своим военным и общеполитическим последствиям самое роковое влияние на развитие юденической операции против Петрограда и предопределившему, наряду с другими причинами, крах Северо-Западной армии.

Для «бермонтовцев», находившихся, как мы уже раньше отметили, в тесной и постоянной связи с «ливенской дивизией», не составляло, конечно, тайны, что Северо-Западная армия начнет операцию против Петрограда не позднее 15 октября. Приготовления к открытию наступления шли самым ускоренным темпом. Было ясно, что если октябрь будет упущен, то поход против Петрограда придется отложить до весны, ибо армия не приспособлена к зимней кампании. До весны же она развалится – тем более что эстонцы тем временем заключат мир с Москвой.

Это было понятно всем и каждому, начиная с Юденича и членов Северо-Западного правительства и кончая последним солдатом. И вот 9 октября, когда наступление против Петрограда фактически уже началось под видом диверсии одного корпуса на Псков, рассчитанной на отвлечение большевистских сил от Петрограда, в этот день в Ревеле с шумом разрывается «бомба». Оказывается, что накануне знаменитый Вермонт из Митавы, где находилась главная его квартира, вместе с штабом фон дер Гольца послал латвийскому правительству в Риге ультиматум следующего содержания:

«Находя, что наступило время двинуться на большевистский фронт, прошу создать такие условия, которые дали бы мне возможность беспрепятственно двинуть мои войска для борьбы с русскими красными бандами, находящимися на территории Латвии и угрожающими соседним культурным народам разрушением.

О тех мерах, которые будут приняты латвийским правительством, во главе которого вы стоите, для обеспечения мне свободы передвижения прошу меня уведомить безотлагательно.

Полковник Авалов-Бермонт».

Выяснилось далее, что, не выждав ответа латвийского правительства, Вермонт уже двинул свои войска вместе с частями германской «железной дивизии» из Митавы по направленно к Риге. Головные его отряды уже подошли к городу, появились аэропланы, сбрасывающие бомбы на беззащитные пригороды, пехота цепями наступает по всему фронту реки Аа, пуская в ход газовые бомбы…

Вслед за этими известиями поступили новые, еще более удручающие для эстонских общественных настроений: латвийское правительство покинуло Ригу и переехало в Венден ввиду того, что занятие столицы «бермонтовцами» и немцами может последовать каждую минуту; латвийцы просят военной помощи у эстонского правительства.

Вмиг в Ревеле в эстонских народных массах, в Учредительном собрании и в правительственных кругах относительно благожелательное отношение к русским, к задачам Северо-Западной армии круто изменилось к худшему. Стало преобладать подозрение, что движение бермонтовского корпуса с помощью немцев на Ригу производится если не по определенному плану, разработанному между Юденичем и Вермонтом, то, во всяком случае, с молчаливого согласия главнокомандующего Северо-Западным фронтом и к вящему удовольствию русской реакционной клики. Вермонт, взяв Ригу, двинется, несомненно, на Ревель, а не, как он уверяет, на восток от Двины. Тогда и независимость Эстонии кончена, ибо кто в этой обстановке воспрепятствует реакционно-империалистическим элементам из армии Юденича с востока протянуть руку Вермонту и воссоединиться с ними якобы для совместного похода на Петроград, а в действительности для овладения Балтикой?..

В соответствии с этим ходом мысли эстонское правительство немедленно приняло меры к тому, чтобы часть своих войск, расположенных на большевистском фронте для «эвентуальной» помощи Юденичу, перебросить на юг, к Риге, в целях оказания поддержки войскам Латвии. Так, в рижский район, т. е. на новый театр военных действий, были двинуты эстонские бронепоезда, артиллерия и отборные пехотные части. Эта переброска войск потребовала крайнего напряжения железнодорожного транспорта, а так как эстонский подвижной состав сам по себе был весьма ограничен (впоследствии только он заметно вырос благодаря наследству, доставшемуся Эстонии от Северо-Западной армии), то большое число паровозов, вагонов и платформ, предоставленных раньше в пользование русскому военному ведомству для обслуживания фронта, немедленно были затребованы эстонцами назад.

Отсюда – новая серьезная заминка в деле снабжения Северо-Западной армии боевыми припасами и продовольствием в наиболее ответственный момент.