Убей-городок

Я улыбнулся про себя, потому что узнал Колю Зверева. Именно из-за любви парня к футболу. А ведь придет парень в милицию после армии, футбольную команду возглавит, а потом почти десять лет будет в ней играть, выводя наше «Динамо» в число лучших не только в области, но и на северо-западе. А еще Николай будет служить в патрульно-постовой службе милиции. Начнет с рядового милиционера, а закончит заместителем командира батальона. Только это будет позже. Но с футболом Николай будет дружить. Более того, выйдя на пенсию, примется возрождать дворовый футбол.

А Александр Яковлевич, смотрю, аккуратно заносит в свой журнал фамилию и имя Николая. Может, вставит его в отчет как мероприятие по «привлечению молодежи на службу в органы внутренних дел»?

Минут через десять после ухода Николая пришла еще не старая женщина – Людмила Сергеевна. У нее вопрос очень простой: как отправить любимого сыночка на излечение? Пьет, зараза, а с работы опять уволили. Вон он полгода отсутствовал, пребывая в ЛТП, как хорошо было!

Быстренько беру у женщины заявление, помечаю себе, что тут дело перспективное, можно будет работать. Не прямо сейчас, чуть-чуть погодя, а в ЛТП мы пьющего сынка закатаем. Думаю, что на этот раз судья влепит не полгода, а год, а то и два. Надо только парня по картотеке медвытрезвителя проверить, посмотреть: что там с наркологической экспертизой? Не помню, имеется ли какой-то срок действия? Или заключение бессрочное?

Уже заметил, что к участковому чаще всего приходят женщины. И сегодня, за исключением Николая Зверева, идут заявительницы.

Я уже понадеялся, что больше никого не будет, ан нет. Есть заявитель, и это опять женщина. Молодая – лет двадцать семь, миловидная. Я ее не знаю, стало быть, ни она сама, ни ее семья ни в чем противозаконном не замечены.

– Здравствуйте. Мне очень нужно проконсультироваться с сотрудником милиции, – сказала женщина.

– Присаживайтесь, – показал я на стул для посетителей. – Я участковый инспектор, фамилия Воронцов, зовут Алексеем Николаевичем. Вы же с моего участка?

– С вашего, – кивнула женщина. Потом поинтересовалась: – Простите, а постарше никого нет?

Я немного обиделся: ишь, возраст ее мой не устраивает. Потом сказал:

– Есть председатель Совета общественности, но он сотрудником милиции не является. Впрочем, – оживился я, – если вы так настаиваете, то можно проконсультироваться и с ним.

– Нет, мне нужен сотрудник милиции, который мне скажет, как действовать дальше.

– Я вас слушаю, – сделал я каменное лицо.

Женщина еще раз посмотрела на меня – видимо, снова оценивала мой возраст. Но все-таки решилась.

– Как действовать в том случае, если вас изнасиловали? Подавать заявление в отделение или в прокуратуру?

Изнасилование? Вот чего мы не любим, так это изнасилований. Самые поганые преступления, и доказывать их чрезвычайно сложно. И не участковые этим видом преступлений занимаются, а следователи прокуратуры и уголовный розыск. Но в сущности, узнав о подобном преступлении, я все равно должен принять меры. В первую очередь, конечно, убедиться, что жертва окончательно решилась на подачу заявления. Дело это деликатное, огласка нежелательна, и если отягчающих обстоятельств не было, то привлекать обидчика к уголовной ответственности или нет – решение исключительно потерпевшей. Частно-публичное обвинение, так сказать.

Да-а, дело деликатное, огласке не подлежащее. Я тут же вспомнил, с каким придыханием некоторые наши звезды из моего будущего вещали из телевизора на весь мир: «Ах-ах, я была еще совсем несмышленой, а этот негодяй! Я его назвать не могу!» Тут же следовал такой толстый намек на какую-нибудь знаменитость, что не догадаться было просто невозможно. «Пользуясь моей зависимостью! Трогал меня за коленку! И выше! И сзади! И спереди! Вот здесь, здесь и здесь! Ах! Ах! А потом! Я не могу произнести это на камеру! Я все тридцать лет испытывала нравственные страдания. И наконец решилась. Об этом молчать нельзя!» И ни капли неловкости в невинных глазах. О времена! О нравы!

Однако к делу. Можно, конечно, отфутболить девушку в отделение к дежурному без больших зазрений совести. Многие мои коллеги так бы и поступили. Но ведь она пришла за консультацией, так почему бы и не поразбираться?

Попробуем выяснить для начала, что к чему. И в первую очередь, а был ли мальчик? В смысле дядя, который совершил это нехорошее дело. И было ли дело как таковое? Смотрим – на жертву она не похожа. И одежда опрятная, не мятая, даже губы накрашены, а на веках тени. Волнуется, конечно. Но это другое волнение, неловкость перед сидящим напротив молодым парнем в форме. Доводилось мне видеть женщин, пострадавших от насильника. Выглядели они совсем иначе.

– В случае изнасилования, если вы твердо решились обращаться в милицию, вам нужно немедленно отправляться в отделение и подавать заявление. А там уже дежурный пришлет к вам инспектора уголовного розыска, потом подъедет следователь прокуратуры. – Подумав, предложил: – Если вам известны имя и адрес, я сейчас позвоню дежурному, и мы немедленно задержим преступника.