Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период

На этом фоне Китай быстро выстроил собственную высокоэффективную африканскую политику. Ее основными принципами можно было бы назвать полное отсутствие каких-либо принципов, другими словами: «ничего личного — только бизнес». Пекин, как правило, не ставил и не ставит перед африканскими лидерами политических требований и не проявляет особой избирательности при выборе местных партнеров. При этом китайский бизнес под свои проекты предлагает собственное финансирование в виде долгосрочных кредитов на выгодных на первый взгляд условиях, а также гибкую ценовую политику. Кроме того, широко задействуются так называемые «подарочные, представительские, поощрительные» и прочие фонды. Деньги выделяются на лоббирование китайских интересов и часто используются для прямого подкупа африканских должностных лиц.

Отмеченные выше особенности легли в основу новой китайской модели проникновения в экономику Африки, которая до самого последнего времени оставалась достаточно успешной. Как подчеркивают большинство экспертов, важной отличительной чертой китайско-африканского сотрудничества является тот факт, что хотя интересы Китая в Африке не ограничиваются нефтью, список крупнейших африканских торговых партнеров Пекина преимущественно состоит из нефтедобывающих стран. Постепенно КНР становится ведущим внешнеэкономическим партнером практически всех африканских государств, где в той или иной мере присутствуют стратегические запасы углеводородного сырья[526]

.

Масштабный рост китайского присутствия в Африке вызывает обеспокоенность Запада. Раздражение США связано прежде всего с расширением политического влияния Китая на континенте, особенно с получением им все более глубокого контроля над африканскими минеральными ресурсами. Об этих процессах достаточно красноречиво свидетельствует, в частности, британский исследователь Йен Тэйлор (lan Taylor): «Китай пришел в Африку, потому что другие регионы были для него закрыты. Известно, что на Ближнем Востоке, столь богатом углеводородами, доминируют американцы… поэтому Пекину пришлось идти в Африку и договариваться как с демократами, так и с диктаторами. И сейчас, когда Китай здесь усилился, это вызывает серьезные опасения в Вашингтоне и в европейских столицах, которые привыкли к тому, что именно они оказывают решающее влияние надела в Африке. А тут вдруг появляется третья сила, из-за которой весь геополитический расклад меняется»[527].

Можно говорить, что политическое и экономическое укрепление Пекина на Африканском континенте стало одним из факторов изменения геополитического расклада в его пользу. Подобное развитие обстановки, в свою очередь, явилось катализатором заметной активизации в Африке Соединенных Штатов. При этом, однако, в отличие от КНР, политическая и военная направленность современной африканской политики Вашингтона все-таки превалирует над ее экономической составляющей. Несомненно, что данная тенденция ведет к дальнейшей милитаризации всего комплекса американоафриканских отношений. Вот лишь несколько фактов в хронологической последовательности, подтверждающих обозначенную тенденцию:

2006–2007 годы — расширение американской передовой экспедиционной базы в Джибути, известной как Коалиционное объединенное оперативнотактическое формирование «Африканский рог» (КООТФ АР)[528];

2007–2009 годы — создание специального командования ВС США, в зону оперативной ответственности которого включены все (за исключением Египта) страны Африки;

2010 год — расширение секретной разведывательной сети Пентагона на территории Буркина-Фасо, Уганды, Кении, Эфиопии, Джибути, Сейшельских островов для ведения воздушной разведки с использованием самолетов-разведчиков U-28A, разведывательных и ударных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) типа «Предатор» и «Рипер»[529];

2011 год — решение президента Барака Обамы направить в Уганду, Конго и Центральноафриканскую Республику первую группу из 100 американских военнослужащих из состава сил специальных операций (ССО);

2012–2013 годы — развертывание в Африке спецгрупп 2-й пехотной бригады (до 3,5 тысяч человек), открытие очередной новой базы разведывательных БПЛА в Нигере.

Авторитетный британский журнал «Экономист» отмечает «дальнейшее углубление отношений между Америкой и Африкой», подчеркивая, однако, что они носят все более ярко выраженную милитаристскую окраску. «Пентагон расширяет перечень террористических организаций в Африке по мере наращивания собственного военного присутствия на континенте. С момента прихода к власти администрации президента Барака Обамы увеличивается список стран, разместивших на своей территории американские ударные и разведывательные дроны-беспилотники… Только в текущем году на территории Африканского континента уже развернуто около трех тысяч американских военных советников и инструкторов, и это больше, чем когда-либо за всю историю американо-африканских отношений»[530].