Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период

Исходя из всего вышеизложенного, можно констатировать, что значение Африки для политических, военно-стратегических и экономических интересов США в последнее время последовательно возрастает. В изменившихся после окончания холодной войны условиях фактического отсутствия внешней военной угрозы США вынуждены все более тщательно обосновывать свои действия, направленные на дальнейшую милитаризацию Африки. Для ее прикрытия и оправдания используются различные предлоги, в том числе «борьба с мировым терроризмом» и «обеспечение безопасности граждан и объектов США за рубежом». В последнее время отмечается определенная коррекция американской внешнеполитической стратегии в сторону отказа от практики «прямых военных интервенций» за счет активизации «действий из-за спины своих союзников». Такой опосредованный подход выгоден США, поскольку позволяет избежать жертв среди американских военнослужащих, не допустить репутационного ущерба и закамуфлировать свое участие в конфликте.

Объединенное командование ВС США в Африканской зоне стало реальным механизмом по превращению этого континента в новый стратегический район развертывания американских войск на случай войны или крупного регионального конфликта. При этом можно говорить о том, что «гуманитарно-миротворческая деятельность» АФРИКОМ играет в большей степени вспомогательный или прикрывающий характер.

Принципиальное значение Африки для США в постбиполярную эпоху связано с борьбой за мировое лидерство, нефть и с китайским фактором. Последовательность приоритетов африканской политики Вашингтона, конечно же, может меняться, но их содержание на среднюю и долгосрочную перспективу будет носить устойчивый характер.

21. КИРГИЗИЯ: САМАЯ ОБШИРНАЯ СЕТЬ НПО, ВОЕННЫЕ БАЗЫ И РАЗЛОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Александр Князев,

доктор исторических наук, действительный член Русского географического общества (Россия)

Сергей Масаулов, кандидат философских наук, президент Центра перспективных исследований (Киргизия)

Глобализация есть политика втягивания несостоявшихся государств и протогосударственных образований мира в «управляемый хаос» постоянной борьбы. Глобалистская политика позволяет пренебрегать фундаментальными понятиями международного права, такими как суверенитет, невмешательство, нерушимость границ и рядом других. При этом действия, осуществляемые США в целом ряде евразийских стран, в определенном смысле важны не сами по себе, но как компоненты стратегического дизайна, некие опорные площадки выстраиваемой системы управления процессами по созданию новой мировой структуры управления[546].

Киргизия в силу происходящих в мире процессов оказалась на пересечении геополитических интересов США, России, Китая и более латентных, но не менее значительных интересов исламского мира. Точкой отсчета для Киргизии стала осень 2001 года, когда благодаря событиям 11 сентября США получили повод для утверждения своего военного присутствия в Киргизии и Узбекистане. Именно с этого времени вследствие возросшего вмешательства извне во внутреннюю политику рост конфликтности в Центральной Азии серьезно усугубился. Фактор вмешательства извне был, безусловно, одним из главных в событиях марта 2005 года, получивших известность как «тюльпановая революция». Эти события привели к антиконституционной смене власти в Киргизии, после чего страна до сих пор не может оправиться.

Киргизия — наиболее удобный плацдарм в Средней Азии

Уже к 2005 году стало ясно, что небольшая Киргизия лучше всего подходит на роль форпоста американских интересов в Центральной Азии. Удобное географическое положение, незначительность необходимых финансовых вложений, открытость западному влиянию и слабость местной власти обещали быстрый успех. Полная управляемость Киргизией со стороны США должна была гарантировать американцам достижение целого ряда геополитических целей:

— использование «уйгурского фактора» для дестабилизации Синьцзянь-Уйгурского автономного района КНР (СУАР);

— создание плацдарма для аналогичных действий в Тибете;

— торможение планов прокладки магистральных нефтепроводов в КНР из Казахстана и активизации полномасштабного присоединения Казахстана к проекту «Баку — Тбилиси — Джейхан».

Киргизия должна была также стать полноценной базой для проамериканских оппозиционных движений Узбекистана, Казахстана и Таджикистана в их деятельности против собственных государств и правительств[547].