Убийство на Аппиевой дороге

— С выборами чем дальше, тем сложнее. По сути, мы оказались в тупике. Только представьте: в Риме перебывало тринадцать интеррексов после Лепида — и никаких выборов! Но теперь с этим покончено. Буквально за несколько дней до нашего отъезда сенат решил назначить Помпея консулом. Единственным на этот год. — Цицерон закашлялся и потянулся за своей чашей. Отмена консульских выборов означала для него сокрушительное поражение. Что станет теперь с его протеже Милоном? Вернутся ли когда-нибудь в республику нормальные выборы?

Цицерон прочистил горло и продолжал.

— Сенат гудел, как растревоженный улей.

Не уловив в его голосе обычного смакования, я пригляделся к Цицерону повнимательнее и тут только заметил, что он явно сдал с нашей последней встречи. Он мог сколько угодно прохаживаться по поводу нашего с Эко убогого вида, но у него самого вид был далеко не цветущий.

— Сторонники Клодия потребовали от Милона выдать его рабов, чтобы их можно было допросить. Ну, тут они просчитались: Милон успел отпустить этих рабов на волю, а вольноотпущенников даже сенат не может подвергнуть допросу под пыткой. Мы, в свою очередь, потребовали от Фульвии выдать рабов Клодия, которые были с ним в тот день, чтобы им хорошенько развязали языки. Ей наше требование пришлось не по душе. — При воспоминании об этой мизерной победе губы Цицерона тронула слабая улыбка. — С тех пор, как Помпей стал консулом, сторонники Клодия из кожи вон лезут, пытаясь добиться расследования. Им нужен громкий суд, им нужно, чтобы Милона повесили на кресте, как какого-нибудь раба. Затем они объявят, что Милон совершил преступление настолько неслыханное, что Сенату просто пришлось принять специальный закон, дабы покарать виновного по заслугам. Они потребовали, чтобы убийство Клодия была признано преступлением против республики. Мы не стали возражать, просто прибавили к их требованиям ещё и свои: признать преступлением против республики также поджог курии и нападение на дом интеррекса Лепида. Дескать, таким образом все три случая будут равны в глазах закона, и все преступники получат равное наказание. Видел бы ты, как они взвились! В отместку за смерть их обожаемого лидера кто-то должен быть казнён; а их самих за сожжение половины зданий на Форуме и тронуть не смей! Ну, мы ещё посмотрим. — Цицерон назад голову и сузил глаза. Похоже, он либо недостаточно разбавлял своё вино, либо выпил его слишком много. Прежде мне никогда не доводилось видеть его захмелевшим.

Цицерон же продолжал.

— У Помпея свои идеи насчёт того, как навести порядок. Он появился в сенате с целой охапкой новых законов. Они, по его мнению, ускорят судопроизводство, покончат с волокитой и тем самым предотвратят недовольство и беспорядки. Он думает, будто закон и порядок — это побыстрее вынести приговор и привести его в исполнение, а всякие мелочи, вроде виновности и невиновности, Помпея не интересуют! Некоторые из его, с позволения сказать, реформ, просто смешны! Суд надлежит вершить без проволочек, говорит он. Теперь у оратора не будет времени на выстраивание неопровержимых аргументов — долой, некогда! Прежде и у защитника, и у обвинителя был целый день для произнесения речи в суде — долой, некогда! На обвинительную речь — два часа, на защитную — три! А если время истечёт, а адвокат ещё не закончит свою речь, ему, надо думать, силком рот заткнут! И свидетели! Свидетели будут выступать перед выступлением защиты и обвинения, а не после, как бывало всегда! Теперь свидетели будут в центре внимания суда, а речи обвинения и защиты — это так, дополнения к свидетельским показаниям! Помпей сам всегда был неважным оратором; ему не давалось искусство красноречия — вот он ему и не доверяет. Пытается лишить значимости. Это ещё понятно; но придавать первостепенное значения свидетельским показаниям — чистейшая глупость! Всякий здравомыслящий человек знает, что в большинстве случаев свидетель если не обманут или предубеждён, то подкуплен. К тому же свидетелей, дающих показания о репутации обвиняемого, больше не будет! Помпей запретил заслушивать свидетельства о репутации — и не важно, что за доброе имя обвиняемого готова поручиться половина сената! Судей можно назначать лишь из числа указанных Помпеем — он сам составил список. Вообразите только — судей назначают из списка, составленных кем-то одним, потому что в этом году у нас только один консул — да и тот не был избран гражданами, как положено!

Тирон предостерегающе положил руку ему на локоть, но Цицерон стряхнул её.

— Я знаю, что говорю. И я не пьян. Просто смертельно устал. Переезды всегда выматывали меня. Кроме того, Гордиан ценит искренность. Ты ведь ценишь искренность, Гордиан? Ах да, я и забыл. Ты же теперь человек Помпея, верно?

— Ты это о чём?

— Да ну же, надо быть слепым, чтобы не заметить всех этих дюжих молодцев, с некоторых пор охраняющих твой дом. Разве не Помпей их прислал?