Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца!

– Э-э-э, обратил. Да, динкум. Я прикинул, что неплохо бы перерисовать драпьеровку, вот и обратил. Ткань была, как всегда, натянута. Будь у меня карандаш, я бы нарисовал…

– Спасибо, я представляю, – вежливо улыбнулся Аллейн. – Продолжайте, пожалуйста.

– Ладно. Словом, почесал я репу и решил, что надо бы изобразить так, как будто на драпьеровке лежит натурщица. Я сначала хотел даже сам заприлечь в нужную позу. Во, блин! – Хэчетт побледнел и содрогнулся. – Ведь тогда этот кенжик проткнул бы жабры мне, динкум? Вот черт! Слушайте, мистер Аллейн, неужели кенжик торчал там уже во вскрысиню вечером?

– Вполне возможно.

– Чтоб я сдох! – прошептал Хэчетт.

– Однако вы все-таки не легли в позу натурщицы, мистер Хэчетт. Что вас удержало?

– Ну, мисс Трой никому, типа, не позволяла лапать подиум в свою отсутствию, вот я и набоялся, что она мне, типа, репу оторвет, если я лапну.

– Это так? – спросил Аллейн у Трой, с трудом сдерживая улыбку.

– Конечно. У нас заведены такие правила. В противном случае драпировку давно измяли бы, а мел стерли.

– Точно, но послушайте, мисс Трой. И вы, мистер Аллейн. Я только что вспомнил.

– Что ж, говорите, – сказал Аллейн.

– Ух, вот это, наверное, важно, – возбужденно пробасил австралиец. – Вы слушайте и мотайте на нос.

– На ус, – поправила Трой.

– Ну да, на ус. Так вот, когда я причапал в студию в тот раз, ну – перед автобусом, в пятницу, драпьеровка была смята, как будто натурщица только что встала с нее!

– Вы уверены?

– Уверен. Готов пригаснуть.

– Присягнуть, – машинально поправил его Аллейн. Он обратился к французу: – А вы, мистер Ормерин, не обратили внимания на драпировку, когда заглянули в студию после обеда?

– Да, теперь я вспомнил, – взволнованно затараторил Ормерин. – Я посмотрел на свою работу, а потом по привычке перевел взгляд на подиум, словно натурщица была там. Я даже вздрогнул, как это случается, когда видишь не то, что ожидаешь. Тогда я посмотрел, как изобразил драпировку, и сравнил ее с натурой. Все было точь-в-точь так, как описал Хэчетт, – ткань была смята, словно Соня только что встала с помоста.

– Ага! – воскликнул Хэчетт. – Вы усекли, что это значит? Это значит, что…

– Воздержитесь от громких выводов, мистер Хэчетт, – попросил Аллейн. – Я согласен – вы сделали очень важное наблюдение. – Хэчетт примолк. Аллейн сверился со своими записями и продолжил: – Насколько я знаю, мисс Трой и мисс Босток отбыли в Лондон на машине. Как, впрочем, и мисс Сиклифф с мистером Пилгримом. Затем подошла очередь компании, уехавшей с трехчасовым автобусом. Мисс Ли, мистер Ормерин, мистер Хэчетт и натурщица. Похоже, – тщательно взвешивая каждое слово, произнес Аллейн, – что за несколько минут до отправления автобуса, на котором уехал мистер Хэчетт, драпировка была не смята. – Он замолчал и выжидательно посмотрел на Седрика Малмсли: – Чем вы занимались после отъезда остальных?

Малмсли не торопясь вынул сигарету и закурил.

– Ну, – сказал он наконец, – я прогулялся в студию.

– Когда?

– Сразу после обеда.

– Вы обратили внимание на драпировку?

– Да, пожалуй.

– Как она выглядела?

– Вполне нормально. Драпировка как драпировка.

– Мистер Малмсли, – серьезно произнес Аллейн. – Я бы посоветовал вам не паясничать. Я ведь убийство расследую. Драпировка была натянута?

– Да.

– Сколько времени вы оставались в студии?

– Я уже говорил вам. До пяти.

– Вы были вдвоем с мистером Гарсией?

– Да. Это я вам тоже говорил.

– Покидал ли кто-нибудь из вас студию до вашего ухода?

– Да.

– Кто?

– Гарсия.

– Зачем, не знаете?

– О господи! По своим делам, наверное.

– Сколько времени он отсутствовал?

– Понятия не имею. Минут восемь – десять.

– Работая, он стоял лицом к окну?

– Да.

– Спиной к комнате?

– Естественно.

– Вы посмотрели на драпировку перед уходом?

– Вряд ли.

– Вы прикасались к драпировке, мистер Малмсли?

– Нет.

– Кто изувечил лицо девушки в зеленом, изображенной на картине мисс Трой?

Последовало напряженное молчание, которое нарушила сама Трой:

– Речь идет о портрете мисс Сиклифф. Это сделала сама Соня.

– Натурщица? – изумился Аллейн.

– Да. Я же говорила, что у каждого из нас был повод убить ее. В моем случае поводом был именно этот поступок.

Глава 7

Алиби Трой

Аллейн поднял руку, словно желая возразить, однако уже в следующий миг спохватился и принял свой привычный для окружающих, застенчиво-вежливый облик.

– Значит, акт вандализма совершила натурщица. А что ее побудило?

– Злость на меня, – сказала Вальма Сиклифф. – Дело в том, что портрет получился гениальный. Настоящий шедевр. Мисс Трой собиралась экспонировать его на выставке. Соню это бесило. Вдобавок Бейсил высказал желание приобрести картину.

– И когда она совершила это… злодеяние? – спросил Аллейн.