Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца!

– Извините за беспокойство, капитан Паскоу, – вежливо произнес Аллейн.

– О, ничего, ничего. Вы ведь из Скотленд-Ягда, да? По поводу боссикотского дела, да?

– Совершенно верно. Мы проверяем алиби всех свидетелей. Такая уж у нас работа.

– О, понятно, понятно. Габота, да.

– Это инспектор Фокс, а это мистер Батгейт.

– Здгавствуйте, здгавствуйте, – радостно осклабился капитан Паскоу. – Хлобыстнем по стакашку, а?

– Большое спасибо, но мы должны работать.

– О, газумеется, газумеется, – засуетился капитан. – Вас, должно быть, интегесует Вальма и этот, Пилггим, да? Я внимательно слежу за газвитием событий, все газеты читаю. Нет, с этими гебятками все в погядке. Они пговели пятницу в моем доме. И ночевали здесь. А поутгу отпгавились к стагому Пилггиму.

– Да, так и нам рассказали. Но я хотел бы уточнить кое-какие мелочи. Это не займет много времени.

– О, хогошо, хогошо. Пгисаживайтесь, пгошу вас.

Рассказывая о событиях, предшествовавших ужину, Паскоу подтвердил все показания мисс Сиклифф и Пилгрима, а Аллейн похвалил его за прекрасную память и четкость изложения, которое на самом деле было крайне путаным и бессвязным. Коротышка напыжился от гордости.

– Теперь, – сказал Аллейн, – перейдем к самому важному временному отрезку – от десяти часов пятничного вечера до пяти утра. Насколько я знаю, во время ужина у мисс Сиклифф разболелась голова. Так?

– О, газумеется, газумеется, – закивал капитан. – Только не во вгемя, а сгазу после ужина. Пустячок, казалось бы, но я люблю точность, инспектог.

– Да, вы правы, капитан, – сокрушенно помотал головой Аллейн. – Очень глупо с моей стороны. Кстати, когда она пожаловалась впервые? После кофе?

– Нет. Одну минутку. Ага, вспомнил! Вальма, едва пгигубив кофе, помогщилась. Потом ее будто даже пегедегнуло. Жена спгосила ее, в чем дело, и Вал ответила, что кофе гогчит. Смотгю – Пилггим тоже могщится. Я спгосил: «Что, у вас тоже гогчит?», а он отвечает, что да. Мне это показалось стганным, потому что у моего кофе вкус был совегшенно ногмальный. Я гешил, что пгосто Вальма не в себе, а Пилггим согласился с ней из чувства солидагности. Думаю, она пгосто пегебгала. Пилггим уговогил ее после шампанского тяпнуть погтвейна, а она заганее пгедупгедила, что ей может стать плохо. Вот так-то. – Он торжествующе захихикал.

– Браво, сэр, – похвалил Аллейн. – Вот бы все наши свидетели отличались такой завидной памятью! Я помню, например, одно дело, когда было крайне важно выяснить, кто именно положил сахар в чашку чая, и представляете – никто так и не вспомнил! Увы, хорошей памятью на мелочи может похвастаться лишь один свидетель из сотни.

– Неужели? Бьюсь об заклад, инспектог, что могу пгипомнить любые подгобности пго этот кофе. Может, поспогим?

– Нет, спорить я не стану, но подробности меня и в самом деле интересуют.

– Как знаете. Ха-ха-ха! Ну, ладно. Моя жена газливала кофе по чашечкам, а Пилггим помогал ей. Он взял две чашки и отнес на стол, поставив одну пегед Вальмой, а втогую – пегед своим местом. Сказал, что сахаг уже положил. Потом пошел за моей чашкой. Вот тут-то Вал и сказала, что ее кофе гогчит. Потом спгосила Пилггима, каков кофе у него. Он сказал, что у него тоже… – Челюсть у Паскоу отвисла, а глаза полезли на лоб. – Слушайте, инспектог, это что же получается? Кто-то отгавил кофе, что ли? О, чегт! Надеюсь, вы не думаете, что я…

– Нет, нет, – поспешил успокоить его Аллейн. – Это просто так, для примера. Я поздравляю вас, сэр, у вас воистину замечательная память. Нечасто нам удается иметь дело с таким скрупулезным свидетелем. Верно, Фокс?

– Да, сэр, – согласился Фокс, чинно склонив голову.

– А после кофе вы стали играть в бридж? – уточнил Аллейн.

– Да. Вальма к тому вгемени уже совсем скуксилась. Сказала, что голова у нее пгосто гаскалывается. В общем, пагу сдач спустя моя жена пговодила ее навегх и уложила.

– Она дала Вальме аспирин?

– Нет. Пилггим тут же помчался навегх и пгинес аспигин сам. Хлопотал над Вал, как наседка над цыплятами. Эх, молодо-зелено! Потом, значит, моя жена ушла к себе, а Пилггим заявил, что хочет спать – нудный малый, скажу я вам, не то что наша Вал. Эх, огонь-девка! Ну, ладно, словом, тяпнули мы с ним по гюмашке виски, а он начал зевать и заявил, что пога на боковую. Вгемени-то всего ничего было – пол-одиннадцатого. Ну, завел я часы, и мы с ним поднялись посмотгеть на Вал. Аспигин она, вгеднюка, так и не пгиняла. Сказала, что ее тошнит и она не может глотать. Пилггим тогда гаствогил тги таблетки в воде, и Вал пообещала, что выпьет. Позже, когда моя жена к ней заглянула, Вал уже спала сном младенца. Мы чего-то тоже подустали и часов в одиннадцать легли сами. Ну вот, а на следующее утго…