Убийство в проходном дворе. Загадка Ситтафорда. Загадка Эндхауза. Смерть лорда Эджвера

— Он был очень начитан и умен. Но что-то в нем было… на меня это не распространялось, но все равно… И то, что от него ушла жена — я имею в виду его вторую жену, — мне кажется вполне закономерным. При том, что она мне не нравится. Я об этой женщине очень низкого мнения. Кстати, выйдя за лорда Эджвера, она получила все, на что могла рассчитывать, и даже больше. Потом она от него ушла, и все это, как говорится, пережили. Но Адела не могла от него уйти! А он то забывал о ее существовании, то вдруг вспоминал, и тогда… Мне иногда казалось… не знаю, должна ли я это говорить…

— Должны, должны, мадемуазель…

— В общем, мне иногда казалось, что он мстил ей за мать — его первую жену. Насколько я знаю, она была тихой, слабой женщиной. Мне ее всегда было жаль. Я бы не стала ничего этого вам рассказывать, мосье Пуаро, если бы не выходка Аделы и ее слова о том, что она ненавидела отца — согласитесь, это может показаться странным тому, кто не знает, как обстоит дело.

— Благодарю вас, мадемуазель. Мне думается, что такому мужчине, как лорд Эджвер, вообще не нужно было заводить семью.

— Конечно!

— А он не собирался жениться в третий раз?

— Как он мог? Его жена жива.

— Дав свободу ей, он становился свободным сам.

— По-моему, с него было достаточно первых двух жен, — сухо сказала мисс Кэррол.

— Значит, он никогда не думал о третьем браке? Вы уверены, что у него никого не было на примете, мадемуазель? Подумайте…

Мисс Кэррол вспыхнула.

— Не понимаю, почему вас так это интересует. Разумеется, у него никого не было!

Глава 14

Пять вопросов

— Почему вы спрашивали мисс Кэррол, не собирался ли лорд Эджвер жениться в третий раз? — спросил я не без любопытства, когда мы ехали домой.

— В какой-то момент, mon ami, такое предположение показалось мне вполне вероятным.

— Почему?

— Я не знаю, чем объяснить volte face[193] убеждений лорда Эджвера относительно развода. Что-то здесь нечисто, друг мой.

— Да, — сказал я, — вы наверняка правы.

— Смотрите, Гастингс. Лорд Эджвер подтвердил все, что сообщила нам его жена. Она действительно посылала к нему всевозможных адвокатов, но он был непоколебим. А потом вдруг согласился!

— Или говорит, что согласился, — напомнил ему я.

— Совершенно верно, Гастингс! Вы очень точно заметили. Или говорит, что согласился. У нас нет доказательств, что он написал то письмо. Допустим, monsieur лжет. По неизвестной пока причине вводит нас в заблуждение. Но если представить, что он его написал, то тогда напрашивается вывод, что у него появилась причина это сделать. А какая причина наиболее вероятная? Конечно же, что он встретил женщину, на которой захотел жениться. Возможно, поэтому он и согласился на развод. Так что мисс Кэррол я спрашивал неспроста.

— Мисс Кэррол отвергла эту идею категорически, — сказал я.

— Да. Мисс Кэррол… — задумчиво проговорил Пуаро.

— Что вы хотите сказать? — раздраженно спросил я.

Пуаро считает, что сомнение лучше и понятнее всего выражает новая интонация.

— Какая у нее могла быть причина лгать нам?

— Aucune-aucune. Но, знаете, по-моему, ей нельзя особенно доверять.

— Вы думаете, она лжет? Но почему? Мне кажется, она человек прямой.

— В том-то и дело. Иногда трудно бывает отличить заведомую ложь от заведомой неточности.

— Что вы имеете в виду?

— Обмануть намеренно — это одно. Но быть настолько уверенной в правоте своих идей и фактов, что не замечать деталей, — это, мой друг, черта очень честных людей. Заметьте, что однажды она уже солгала нам, сказав, что видела лицо Сильвии Уилкинсон, хотя она никак не могла его видеть! А объясняется это просто. Она смотрит вниз и видит в холле Сильвию Уилкинсон. Ей и в голову не приходит, что она может обознаться. Она знает, что это Сильвия Уилкинсон. Она говорит, что отчетливо видела ее лицо, потому что уверена в своей правоте, а следовательно, детали значения не имеют. Мы указываем ей, что она не могла видеть лица пришедшей женщины. В самом деле? А какое имеет значение, видела она ее лицо или кет — ведь это была Сильвия Уилкинсон! И так с любым другим вопросом. Она знает. И отвечает, исходя из своего знания, а не из логики действительных фактов. К уверенному свидетелю нужно всегда относиться с подозрением, друг мой. Гораздо лучше полагаться на свидетеля, который не помнит точно, не уверен, роется в памяти: ага! вот как это было…

— Пуаро! — взмолился я. — Вы опрокидываете все мои представления о свидетелях.

— Она высмеяла мою идею о том, что лорд Эджвер вновь собирался жениться только потому, что ей это никогда не приходило в голову. Она даже не дала себе труда вспомнить, было ли хоть что-нибудь, что могло бы указать на такую возможность. К сожалению, от нее мы ничего нового не узнали.

— Она нимало не смутилась, когда вы сказали ей, что она не могла видеть лица Сильвии Уилкинсон, — вспомнил я.

— Вот именно! Поэтому я и решил, что она не лжет, а заблуждается искренне. Я пока не вижу повода для намеренной лжи… если только… да, это идея!

— Какая? — нетерпеливо спросил я.

Но Пуаро лишь покачал головой.

— Мне только сейчас пришло в голову… Но нет, это слишком неправдоподобно.