Убийца Шута

- Я знаю, где Амос обычно дремлет, - сказала она. Она вдруг стала выше, надутой важностью. Шейки Амос был где-то на десять лет старше меня, и был в штате обслуги Ивового Леса когда я только прибыл сюда. Он был, как подсказывало его имя, подвержен тремору, это был результат ушиба головы много лет назад. Он был в поместье еще со времен Пэйшенс и заслужил спокойные и тихие деньки. Когда-то он подстригал овец. Эта задача теперь была ему не под силу, но он мог опираться на посох и смотреть за стадом в хорошие дни. Ему нравилось получать от меня временами особенные задания. Он, возможно, был медлителен, но сохранил свою гордость. Он выполнит работу превосходно.

В двери Пчёлка остановилась.

- Так человек-бабочка - женщина?

- Похоже на то, - сказал я.

Наша потерпевшая открыла глаза. Она смотрела отсутствующим взглядом, а затем её взгляд метнулся к Пчёлке. Медленная улыбка скривила её губы.

- Откуда он взялся?

- Риддл? Он пришёл за Пчёлкой. Он - старый друг, и не опасен для тебя.

Её глаза снова закрылись.

- Это так странно. Я была так уверена, чтоб человек-бабочка - мужчина. Не девушка. - Пчёлка выглядела раздосадованной, когда встряхнула головой и проинформировала меня - Снам нельзя доверять. Не полностью.

Она остановилась, как будто размышляла над своей новой идеей.

- Пчёлка? - Ее глаза были далеко. - Пчёлка? Тебе нездоровится? Ты была такой странной, когда пришла рассказать мне о человеке-бабочке...

Её взгляд наконец опустился на меня, а потом соскользнул.

- Сейчас мне хорошо. Я почувствовала усталость. И заснула. И сон пришел ко мне и сказал мне, что время пришло. И он привёл меня к тебе, и потом... - она выглядела озадаченной. - Затем сон закончился и мы оказались там. - Она тихо выскользнула из комнаты.

Некоторое время я смотрел на закрытую дверь. Затем девушка на столе издала легкий стон боли. Мой разум вернулся в сейчас, и я вернулся к работе. В шкафах были горшки с мёдом, запечатанные воском, и плитки очищенного воска, которые должны были стать свечками. Вероятно, они так и лежали бы там еще десяток лет. Я нашел одежду, которую Молли использовала для процеживания мёда и воска. Она была в пятнах, но очень чистая. Я вспомнил, как она мыла их на улице в большом котле с кипящей водой, а затем вешала их на веревку для отбеливания и сушки. Я выбрал самые старые, мягкие тряпки и знал, что она простит меня, если я порву некоторые из них на бинты.

Я смягчил струпья на спине Белой девушки тёплой водой и аккуратно смыл кровь и гной из её ран. Их было четыре. Я не хотел исследовать их, но знал на своём опыте опасность инородных предметов в ранах. Я нажал на одну из ран, и девушка крикнула от боли.

- Вы не должны исследовать их, - задыхаясь, сказала она. - Мой спутник прочистил их так хорошо, как только мог. То, что во мне, уже не вынуть. На какое-то время раны закрылись, и мы сбежали. Казалось, что они начали заживать. До того, как охотники догнали нас. Они убили моего друга. И я снова растянула раны, когда убегала. И с тех пор я не могла промыть их. Теперь уже слишком поздно. - Она моргнула. Капли крови, словно рубиновые слезы, стояли в уголках её глаз. - Всегда было слишком поздно. - признала она грустно. - Я просто не могла позволить себе поверить в это.

Я почувствовал, что у неё было что рассказать. Я не думал, что она сумеет рассказать мне всё, но я чувствовал, что должен узнать послание от Шута прямо сейчас, немедленно.

- Я собираюсь смазать их мёдом и маслом. Мне просто нужно достать масло. Когда я вернусь, ты сможешь передать мне его сообщение?

Она посмотрела на меня бледными глазами, так похожими на глаза Шута.

- Бесполезно, - сказала она. - Я бесполезный гонец. Я была послана, чтобы предупредить тебя об охотниках. Чтобы ты мог найти солнце и бежать перед ними. - Она выдохнула, долго, и я подумал, что она заснула. С закрытыми глазами, она слабым голосом призналась - Я боюсь, что я могла привести их прямо на твой порог.

Её слова не имели для меня большого смысла, но её беспокойство волновало её, забирая последние силы.

- Не волнуйся об этом сейчас. - сказал ей я, но она провалилась в забвение. Я воспользовался её забытьем, чтобы достать масло и смазать её раны. Когда я закончил, я попытался надеть на неё её разрезанную одежду так хорошо, как мог. - Теперь я перемещу тебя, - предупредил я её. Она не ответила, и я аккуратно взял её на руки.

Я воспользовался почти неиспользуемым коридором для слуг и лестницей, которая вела в мою комнату. Я открыл дверь плечом и замер в удивлении. Я смотрел на смятые простыни и скомканные одеяла на моей кровати. В комнате пахло потом, словно в логове кабана. Разбросанная одежда, валяющаяся на крышке сундука и на полу. Расплавленные огарки свечей на каминной полке. Тяжёлые занавески были закрыты, закрывая от зимнего солнца. Даже в худшие времена Чейда, его логово едва ли выглядело так мрачно.