Убийца, ваш выход! Премьера

В гримерной Елены пахло как в оранжерее. Один стол был предназначен только для цветов.

— А вот и оно! — воскликнул Аллейн. — Духи с божественным ароматом. Цена, я думаю, где-то около тридцати фунтов. «От Адама». Фокс, почему вы не дарите мне подарки, когда мы раскрываем сложную кражу? А вот тут, мой друг, что-то иное.

Ожерелье состояло из шести деревянных медальонов, перемежающихся нефритовыми кольцами. На каждом был аккуратно вырезан очень похожий профиль актера, участвующего в спектакле. Рядом карточка с датой и подписью: «От Джеко».

— Сколько же надо времени, чтобы сделать такое? — удивился Фокс. — Этот иностранец Доре настоящий мастер.

— Несомненно. Но это еще и настоящий подвиг во имя любви. Надеюсь, она это оценила.

Он раскрыл кожаный футляр с двумя фотографиями Пула.

— Да, внешность у этого человека замечательная. Но рисунок в артистической передает характер гораздо лучше, чем фотографии. Я думаю, Доре тут приблизился к самому Гольбейну. На нем тут все держится. Создает костюмы и декорации, а сам все время в тени. Безгранично предан примадонне. Однако я замечтался. Полагаю, Гибсон уже закончил в гримерных?

— Да, мистер Аллейн. Ничего существенного не обнаружено.

— Значит, мы можем позволить им разойтись по своим комнатам. И будем опрашивать по очереди. Они могут переодеться. Мисс Гейнсфорд уже это сделала. Так что с нее и начнем. Пусть Лемпри приведет ее в артистическую. А вы идите на сцену, скажите актерам, что они могут отправляться в свои гримерные, поболтайте немного и проследите, чтобы расходились поодиночке. Будем вытрясать сведения о Беннингтоне. Что произошло с ним необычного в последние несколько дней? Может быть, что-то его особенно огорчило или взволновало?

— Похоже, сэр, что взволновать его было несложно.

— Наверное, но точно нам ничего не известно. Я не верю, Фокс, что это было самоубийство, но пока из того, что мы раскопали, мотив не просматривается. Так что вперед, мой друг. Будем стараться.

Детектив степенно вышел. Аллейн направился в гримерную Беннингтона. Там был сержант Гибсон, склонившийся над выключенной газовой горелкой.

— Есть что-нибудь? — поинтересовался инспектор.

— Да, сэр, небольшое пятно. Как будто что-то горело.

— Я видел.

— Ватные тампоны, которые выбросил костюмер, нашлись там, где он сказал. В мусорной корзине на сцене. Тут на полу пепел от сожженной бумаги.

— Ладно, Гибсон. Когда закончите, опечатайте комнату. И без моего разрешения машину с покойным в морг не отпускайте.

— Хорошо, сэр.

Не успел Аллейн вернуться в артистическую, как в коридоре послышался голос мисс Гейнсфорд, которую сопровождал констебль Лемпри. Она явно играла субретку из комедии двадцатых годов.

— Как приятно сознавать, что тебя опекает настоящий джентльмен.

— Инспектор Аллейн ждет вас в артистической, мисс, — торжественно объявил констебль.

— Боже, как элегантно вы это сказали. У вас несомненный талант. Вам надо играть на сцене.

Лемпри открыл дверь.

— Мисс Гейнсфорд, сэр.

— Пусть заходит, Майк. И останьтесь, будете записывать.

— Прошу сюда, мисс.

Габи вошла, сразу сменив образ и став галантной обитательницей фешенебельного района Мейфэр.

— Вы мне польстили, инспектор, вызвав надопрос первой. — Она улыбнулась. — Или это зловещий намек, что я стою во главе списка подозреваемых?

— Я решил повидаться с вами раньше остальных, мисс Гейнсфорд, потому что вам не нужно переодеваться, — сказал Аллейн. — Прошу вас, садитесь.

Она села, затем картинно достала сигарету и повернулась к констеблю Лемпри:

— Могу я попросить представителя власти дать мне прикурить? Или это против правил?

Аллейн дал ей прикурить, но она не успокоилась.

— Он что, собирается записывать за мной, и это потом будет использовано против меня? Насколько мне известно, в таких случаях людей предупреждают.

— Да, в полицейской практике принято предупреждать, но в более серьезных случаях, — спокойно ответил инспектор. — А сейчас Лемпри просто будет записывать наш разговор, и в случае необходимости я попрошу вас ознакомиться с показаниями и подписать их. А теперь, мисс Гейнсфорд, позвольте перейти к делу.

— Пожалуйста.

— Все время, пока длился спектакль, вы находились здесь, в артистической. В последний антракт вас навестили мистер Дарси и ваш дядя. Вы подтверждаете, что мистер Дарси ударил его по лицу в ответ на какие-то сказанные им слова?

Она смущенно потупилась.

— Извините, но я не совсем понимаю, о чем идет речь.

— Речь идет о том, что мистер Дарси ударил мистера Беннингтона. Вы этот факт подтверждаете?

— Да, он его ударил, — неохотно согласилась Габи. — И очень сильно. Я сидела, не проронив ни слова. А что тут можно было сказать?

— Мне бы хотелось услышать, что говорил мистер Беннингтон перед этим, — произнес инспектор, не поворачивая головы. Он в этот момент рассматривал портрет Адама Пула работы Джеко.

Габи, видимо, решила вернуться к образу субретки.

— Возможно, вы подумали, что я совсем лишена чувств? — проговорила она. — Уверяю вас, это не так.