Убийцы и те, кого так называют

Перед самым пробуждением Тони снились разноцветные огоньки. Они летали над поверхностью болота, а потом почему-то перенеслись в лабораторию, где проводился опыт горения солей щелочных металлов. Потом огоньки превратились в подкрашенную сахарную стружку, которой он в детстве любил посыпать мороженое. Наконец цветные кругляши бумажным конфетти вылетели из праздничной хлопушки и рассыпались на полу, где у рождественской ёлки трое детей мечтали о чуде.

Открывать глаза не хотелось, и Тони решил для начала определить обстановку вокруг с помощью воспоминаний и ощущений. Вчера вечером он засыпал в очень маленькой комнате. Вернее, не в комнате, а в каюте, потому что не дом, а корабль. Кто бы мог подумать!

Почти всё пространство здесь занимала одна скромная по размеру кровать, которая со всех сторон упиралась в стены. Лишь там, где находился выход, предполагалась узкая полоска пола, чтобы можно было спустить ноги. По правде говоря, Тони бывал в более просторных автомобилях, а в этой каюте он ни стоя, ни лёжа не мог вытянуться во весь рост.

Но и приятные детали легко нашлись. Матрас был мягким, подушка – пушистой. Единственное окошко находилось в восточной стене, и теперь в каюту проникали первые солнечные лучи. Их мягкий свет прогонял ночную темноту, но пока ещё не щипал сомкнутые веки. От обшивки исходил приятный запах дерева, с потолка свисали отрезки парусины, завёрнутые и присборенные таким образом, что спросонья их можно было принять за облака. На подоконнике шириной с ладонь стоял букетик с поздними осенними цветами: вчера вечером Грэйс принесла его, желая добавить обстановке красок.

Но больше всего Тони радовало то обстоятельство, что он выжил, вполне хорошо себя чувствовал и мог наслаждаться уютом своей крошечной комнаты. Вернее, каюты. Всё-таки нужно будет ещё раз подробно рассмотреть корабль снаружи и убедиться, что он не галлюцинация, вызванная шоком.

Полностью восстановив картинку в голове, Тони уже готов был свериться с окружающей действительностью, но его озадачило одно несовпадение. Когда накануне он засыпал, под боком совершенно точно не было чего-то тёплого и мягкого. Что-то лежало на его плече, обнятое его же руками, и дышало вместе с ним.

Хм.

Открыв глаза, Тони первым делом увидел раскинутые по подушке волосы. Они были незнакомого цвета, но в том, чьи они, сомнений не возникало.

– Ты снова здесь, – прошептал Тони, – ты всегда снишься мне.

Аккуратно, чтобы не развеять слишком скоро последние утренние грёзы, Тони отвёл несколько прядей и прикоснулся губами к её щеке, а когда отстранился, они встретились взглядами.

– Я здесь. – Самира нашла свою руку между их телами, во сне тесно прильнувшими друг к другу, и обняла его.

– Вчера ты танцевала под первым снегопадом, и снежинки таяли на твоих ресницах. Сегодня ты ещё прекраснее.

Самира потянулась к нему и поцеловала. Возможно, в этот момент корабль погрузился в подземные воды и поплыл куда-то, покачиваясь, потому что Тони уж точно лишился точки опоры. Он взлетел над кроватью и как будто забылся. Потерял связывающую с реальностью нить и немножко сошёл с ума, но в то же время трезво осознавал странные детали: температура её губ, их влажность, их мягкость. Его собственные поначалу словно заледенели и едва могли шевелиться, но быстро оттаяли и вышли из-под контроля мозгового центра.

Тони перекатился на спину и потянул её на себя. Это отразилось болью в грудной клетке, но она тут же растворилась в сладостных ощущениях, поступающих из других частей тела. Самира рванула его рубашку, и Тони пришлось сесть, чтобы позволить снять её. Он пропустил момент, когда робкий и неторопливый поцелуй вспыхнул, как искра при ударе двух камней друг о друга, не заметил, как перестал чётко воспринимать и запечатывать в памяти движения. Теперь каждое короткое прикосновение губ, рук, каждое соединение тел длилось целую вечность, они наслаивались друг на друга и дополняли…

– Тони, что это?

Он даже не понял сразу, что произошло и почему поцелуй, представляющий собой квинтэссенцию жизни, вдруг прервался.

– Тони?

Тони открыл глаза. Самира сидела на нём верхом – растрёпанная, с покрасневшими губами, но почему-то очень бледными щеками.

– Что это? – повторила она. В её голосе прослушивались нотки начинающейся истерики.

– Что? – Тони смутился и незаметно поёрзал под ней. По его ощущениям всё было в полном порядке. А потом Тони проследил за взглядом и увидел её руки на своей туго перебинтованной груди.

– А, это? Пустяки, не обращай внимания.

Посчитав малоинтересную тему исчерпанной, Тони потянулся к застёжке на её блузке, но Самира отшатнулась.

Тони моргнул. Он осмотрелся вокруг, уставился на девушку перед собой – не поверил, снова моргнул и снова уставился.

– Погоди, это что, не сон? – спросил Тони ошалело.

– Нет, мне кажется, – ответила Самира, нахмурившись. Теперь и она, похоже, смутилась.

– Ты в самом настоящем деле здесь?

– Да, по-моему.

Самира тоже торопливо осмотрелась. Её взгляд остановился на скомканной рубашке Тони, которую она собственноручно сорвала и откинула в угол, и в щёки вернулась краска.