Убийцы и те, кого так называют

– Как же ты в таком случае уживаешься с самим собой? – Джек провёл языком по зубам, проверяя их целостность. Кажется, повезло.

Сквозь развевающиеся полы плаща Хиуса он посмотрел на второго похитителя. Клэнси так и сидел у двери, вжавшись спиной в стену, и делал вид, что находится в подвале один. Несмотря на непосредственное участие в операции, он, похоже, особого удовольствия пока не испытывал.

– Ты ведь хорошо стреляешь из лука, рассказчик?

Хиус подошёл к стеллажу, где хранились щиты, ножны, точильные камни и колчан со стрелами.

– Я в принципе во всём, за что берусь, преуспеваю, – отозвался Джек. Он пытался наладить с Клэнси зрительный контакт, но тот старательно избегал этого.

– А мне никогда не хватало терпения как следует научиться, – признался Хиус, – это напряжение, долгое прицеливание… да и мишень слишком далеко – не видно сразу причинённого ущерба.

Он перебросил ремень колчана через плечо и, обойдя Джека вокруг, остановился у него за спиной.

– Скажи, ты всем, к кому испытываешь неприязнь, такой ласковый приём устраиваешь или только на меня зол? – спросил Джек. – Почему? Я думал, ту историю с картой мы с тобой смогли оставить в прошлом.

Он хотел обернуться, но пальцы Хиуса сжали его затылок между вторым и третьим позвонком. Пришлось и дальше сидеть на коленях, подставив противнику беззащитную спину.

– Много причин, – прошипел Хиус возле самого уха, отчего у Джека на шее неприятно зашевелились волосы. – Мне не нравится, что Саймак проводит с тобой много времени. Ещё тогда, в Брокет-Форте… Я думал, это часть его игры, но ошибался. К сожалению, эту ошибку я осознал слишком поздно.

Джек хохотнул.

– Звучит так, будто ты ревнуешь.

– Ты плохо влияешь на него, – продолжил Хиус, не потрудившись опровергнуть двусмысленное обвинение. – Он больше не делится со мной, но я хромой, а не слепой. Я стал замечать эту тень в его глазах. Сомнение. Он даже отказывался верить, что ты не вернёшься.

Джек почувствовал, как Хиус другой рукой провёл по его спине, прощупал пальцами расстояние между рёбрами, обвёл контур правой лопатки и нашёл болезненную точку – ещё не совсем затянувшийся после недавнего ранения рубец.

– Но ведь я вернулся, – возразил Джек.

– Нет, – ответил Хиус вкрадчиво, – ты не вернулся.

Он воткнул новую стрелу в уже подготовленную для неё рану. Не очень глубоко: только наконечник мягко вошёл в мышечную ткань. Джек вскрикнул. Боль поползла по его спине, шее и уселась на голове пауком, восемь обжигающих ног которого стиснули череп.

Ненадолго вернулась тишина, и в голове вновь возникла музыка. Джек вспомнил, что в этот самый час у кого-то первая брачная ночь. Наверное, для отвергнутого бывшего возлюбленного невесты трудно придумать более подходящее развлечение, чем пытки в тёмном подвале.

– Оказывается, управляться со стрелами не так уж и сложно, – весело сказал Хиус. – Наконец ты закроешь свой рот, ублюдок.

У Джека вырвался хриплый смешок.

– Ты ещё смеешь меня называть ублюдком, Асфари? – прошептал он.

Следующую стрелу Хиус вонзил ближе к позвоночнику – в левую трапециевидную мышцу. На этот раз Джек был готов и не порадовал мучителя даже стоном.

– Что ты знаешь обо мне? – Голос Хиуса змеиным шипением обволакивал его ухо.

– Знаю, что ты больной психопат.

После подобных обвинений любой нормальный человек попытается доказать обратное. Но если определение верное, то названный психопатом обрадуется и захочет усилить впечатление.

Хиус оставил свою жертву. Отправился за оружием потяжелее? Не поворачивая головы, Джек боковым зрением следил, как Хромой достал из колчана ещё одну стрелу и сунул её наконечник в пламя факела. Серебристый блеск быстро раскалившегося металла сменился ярко-оранжевым сиянием.

«Дезинфекция – это хорошо», – подумал Джек и стиснул зубы.

Возвращался Хиус с чётко выверенной неторопливостью: за те десять секунд металл не успел остыть, зато Джек смог проследить весь путь усовершенствованного орудия пыток. Словно отделившись от стрелы, пылающий огонёк пролетел в дюйме от его лица и скрылся за спиной. Джек стиснул зубы сильнее. Мелодия, которая всё звучала в его голове, замедлилась – подходящий момент, чтобы крепче обнять и поцеловать партнёршу по танцу.

Хиус тоже слышал музыку, определённо, иначе как бы он так удачно попал в такт? За один до бесконечности растянувшийся миг Джек успел ощутить запах жжёной бумаги и представить, как на рубашке расползается дыра с чёрным ободком. А потом стрела вошла в его собственные, пока ещё живые ткани, как подогретый нож входит в кусок масла и режет и расплавляет его. Не разжимая челюстей, Джек закричал. Наверное. Потеряв сознание на несколько блаженных мгновений, он не услышал.

Ему запрокинули голову и вылили на лицо кувшин прохладной воды. Что-то попало в рот, остальное стекло, намочив рубашку и брюки.

– Я польщён. – Джек попытался усмехнуться, хоть это потребовало невероятных усилий.

– Что?

– Не думал, что со мной будет столько хлопот. Недооценивал свою значимость.