Убийцы и те, кого так называют

– Наши чувства не прошли испытание отсутствием преград. – Нэйт вздохнул, но печаль его звучала светло. – Как только между нами исчезла осязаемая стена, возникла стена недопонимания с острыми углами разных темпераментов. Мы ссорились по любому поводу и чуть не возненавидели друг друга за испорченную судьбу и родной дом, который потеряли. Но разбитое сердце склеилось вновь. Нури влюбилась в какого-то… кхм, проходимца, а когда того поймали – отправилась за ним на Свободную землю. Она и сейчас счастливо живёт там, борется с несправедливостью ненавистного Закона собственным способом: делает нуждающимся фальшивые пропуска домой. Я тоже счастлив с моей женой, детьми, внуками. Так что всё к лучшему, понимаешь?

– Понимаю, – снова сказала Грэйс, сжав круглый медальон на груди. Там была изображена белая цапля, как принадлежность к королевской семье. А еще символ сердца, и Грэйс точно знала, чьё это сердце. А окружала его, как недавно выяснилось, величественная крона дуба. И даже после того, как Тони удалось исцелить с помощью пыли волшебных светлячков, именно картинки на медальоне – заранее начерченная карта её жизни – казались Грэйс самым удивительным чудом.

– Недавно я получил весточку от Нури, – добавил Нэйт небрежно. – Она сообщила, что скоро появится девушка, которая знает секрет. Предсказала, что прежний порядок мира вот-вот рухнет. Секрет раскрыт, народ Марилии пытается смириться с тем, что у него отобрали священную память о выдуманной войне, а та самая девушка, которая подняла шум, сидит сейчас прямо передо мной. Вот и не верь после этого в судьбу.

Грэйс смутилась.

– Я не хотела поднимать шум. Просто кое-кто сильно меня разозлил, и…

Грэйс перестала искать оправдание, заметив, что Тарквин едва сдерживает улыбку.

– Нужно собрать ещё хвороста, – произнёс он задумчиво, рассматривая танцующие языки пламени.

– Я соберу! – Один из друзей Нэйта услужливо сорвался с места, но Тарквин остановил его.

– Не надо, я сам. Грэйс, ты мне поможешь?

Грэйс замерла в нерешительности.

– Иди, я присмотрю за ним, – шепнула Дария ей на ухо.

– Спасибо, – кивнула Грэйс. – Вообще за всё.

– Не надо. Я давно привыкла полагаться только на себя, а теперь вынуждена терпеть столько народу. Если начнётся ещё всякая сентиментальная ерунда, я не выдержу.

– Договорились. – Грэйс поцеловала Тони в лоб и встала. – Рядом с тобой никакой сентиментальной ерунды.

– А мы с тобой поладим, – обрадовалась Дария.

Тарквин уже ждал её. Они взялись за руки.

– Вон за теми деревьями много хвороста, – поделился Нэйт.

– Да, а ещё там сухая и мягкая земля, – добавил, посмеиваясь, его товарищ.

Уже через десяток шагов атмосфера леса поглотила шум голосов, посуды, треск костра… и в этой созидательной тишине начала зарождаться новая, отдельная реальность. Стоя на мягком ковре из мха и опавших листьев, они целовались. Долго, исступлённо, дыша одним воздухом на двоих.

На минутку Тарквин отстранился, но только чтобы взглянуть на неё. Да, у поцелуев есть один досадный недостаток: приходится закрывать глаза.

– Ну здравствуй, наконец, – он отвёл слипшиеся волосы с её лба.

– Ну здравствуй, наконец, – повторила Грэйс.

Словно губ было недостаточно, он целовал нос, щёки, веки, своей нежностью вытесняя остатки пережитого шока.

– Как ты себя чувствуешь?

Грэйс разомлела, хотя к вину не притрагивалась, и ей стало трудно формулировать связные логические цепочки.

– Я чувствую себя ужасно, но одновременно с этим так удивительно хорошо, – попыталась она. – Надеюсь, что не сойду с ума от такого разнообразия. Я чувствую сильное волнение и такую же сильную усталость, вплоть до обморока, но я ни в коем случае не буду сейчас спать. Мне бы стать драконом, большим и страшным, научиться летать и дышать огнём. Но я чувствую себя котёнком. Хочу забраться к тебе на колени, и чтобы ты гладил меня. А ещё у меня руки замёрзли.

– Хм, я примерно понял. – Тарквин глухо рассмеялся ей в шею.

Проанализировав порядок необходимых действий, он расстелил на земле один плащ, опустился на него, притянул Грэйс к себе и засунул её руки под свою рубашку. Кожа на его груди была горячей, и ещё до того, как Грэйс решилась прикоснуться к ней озябшими пальцами, у неё потеплело в животе.

Тарквин завернул их обоих вторым плащом и погладил её по спине.

– Вот так хорошо? – спросил он.

– Вот так хорошо. – Грэйс улыбнулась. Ей нравилось повторять его фразы, дублировать его ласки своими ладонями, которые быстро согрелись.

– А превращаться в дракона ты погоди, восстанови силы. – Квин целовал её в макушку.

Тело уже заново привыкло к его близости и, не согласовываясь с головой, всё сильнее расслаблялось.

– А когда можно будет? – поинтересовалась Грэйс. Она заметила, что глаза её закрыты, но решила ненадолго оставить их так. – Когда мы будем искать Сэми и Джека?

– Послезавтра.

Тарквин ответил быстро, без раздумий. Вероятно, обдумать всё он уже успел раньше.

– Почему послезавтра?