Убить Пифагора

Он сосредоточился на вечном огне богини Гестии. Пламя танцевало задумчивый танец. Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться. Они переживали критический момент, община нуждалось в нем больше, чем когда-либо.

Ему быстро удалось успокоить свой дух. Впрочем, в голове вертелась еще одна тревожная мысль: «Надеюсь, Милон добьется от Сибариса быстрой и бескровной сдачи».

Глава 111

24 июля 510 года до н. э

До рассвета оставалось два часа.

Андрокл, заслуженный командир пехоты Милона, обходил лагерь по периметру, ведя в поводу чужого коня. Он был напряжен и полон противоречивых чувств. Осуществить его план было бы куда проще, если бы армия разбила лагерь у ворот Сибариса, как предполагалось изначально.

Он презрительно сплюнул на землю.

«Сибаритские псы», — подумал он.

Накануне, разгромив вражескую армию, Милон отправился вперед с конницей, чтобы захватить больше пленных. Ему удалось окружить два отряда, насчитывавших в общей сложности три тысячи человек. Каждый раз приходилось останавливаться и ждать, пока их догонит кротонская пехота, чтобы захватить пленных. Кроме того, в тот день несколько отрядов покинули Сибарис с намерением присоединиться к Телису. Всего две тысячи человек. По дороге бежавшие с поля боя всадники-сибариты предупредили их о разгроме. Получив известие, люди отступили к реке, которая находилась на расстоянии около пятнадцати километров от Сибариса. Перебрались через реку, сломали два переброшенных через нее моста и остановились на другом берегу, понимая, что они — последняя защита Сибариса. В это время года реку легко можно было перейти вброд, только так они могли спастись от кротонской армии. Они знали, что в итоге им придется сдаться. Оставалось сделать все возможное, чтобы представлять собой в глазах кротонцев хоть какое-то препятствие. Возможно, это позволит им объявить более выгодные условия для капитуляции.

Андрокл по-прежнему шагал вперед, пока не достиг конца лагеря. Оттуда открывался вид на другую сторону реки. Целое море костров. К двум тысячам отступивших сибаритов позже присоединились еще три тысячи солдат из злополучной армии Телиса плюс пять тысяч тех, кто вышел им на помощь, покинув Сибарис.

«Около десяти тысяч трусов, крестьян и стариков», — заметил Андрокл.

Он не одобрял милосердия Милона. Если бы решение принимал он, на другой же день эти десять тысяч сибаритов спустились бы в царство мертвых, а их женщины стали военной добычей победителей.

Он криво усмехнулся и отошел на несколько метров от лагеря. Дойдя до ближайших кустов, остановился. Из темноты до него донесся тихий свист. Он свистнул в ответ и обошел кусты.

— Во имя Ареса, Андрокл, я уж подумал, что ты не приедешь!

Его собеседник также был командиром кротонской армии. Он имел то же звание, что и Андрокл, но принадлежал к кавалерийскому корпусу.

— Успокойся, Дамофонт. Важно сохранять спокойствие.

— Легко тебе говорить, — пожаловался Дамофонт. — На кону моя шея.

— Мы все рискуем жизнью. — Андрокл поморщился. — Но человек в маске щедро нам заплатил. Не забудь, мне придется объяснить твое исчезновение Милону. Если он поймет, что я лгу, он собственными руками разорвет меня на две половины.

Дамофонт решил не возражать. За последние несколько дней они несколько раз спорили о том, кто из них покинет лагерь. Ему не нравилась эта идея, но было уже решено. Возвращаться к этому не имело смысла.

Он протянул руку и взял лошадь за повод.

— Мне лучше убраться как можно скорее. — Он вскочил в седло. — Хочу быть по ту сторону от Сибариса до восхода солнца.

Андрокл ждал, когда Дамофонт исчезнет в ночи. Потом вернулся в лагерь, сопровождаемый журчанием речной воды. Он знал, что каждый пятый командир в курсе того, что должно произойти. «Надеюсь, остальные станут жертвами обмана», — сказал он себе, стиснув зубы. Солдаты, не задействованные в заговоре, готовы были повиноваться своим командирам. Успеху способствовало и то, что их план подстегивал основные страстишки людей: месть, похоть, гордыню… Подобный расчет естественным образом приводит к успеху — кажется, именно так рассуждал человек в маске. Андрокл ему поверил.

На южной оконечности лагеря дожидались его люди. Он незаметно просочился между ними.

— Разбудите спящих, — сказал он, проходя мимо. — Через несколько минут я отдам приказ.

* * *

Выставив охрану, Милон приказал разбудить его за полчаса до рассвета. До этого времени оставался еще час, но главнокомандующий уже давно бодрствовал. Во время походов он спал мало, даже если ситуация была спокойной, как сейчас.

Он ворочался на своем спартанском коврике, прикрытый льняной простыней. Ему казалось, что внутри палатки слишком душно. Он бы с удовольствием спал под открытым небом, как и большинство его солдат, но для безопасности и он, и прочие командиры ночевали в укрытии.

Милон был уверен, что стычек не ожидается. Он отдал приказ, чтобы его люди не пересекали реку, да и сибариты не были столь глупы, чтобы нападать.

«Довольно они от нас натерпелись», — подумал Милон.