Убить Пифагора

Все новые и новые ряды кротонцев врезались в сибаритскую армию. Отступавшие двигались вспять непрерывной волной, к ним присоединялись те, кто подвергался атакам с флангов. Сибаритская армия, вытянувшаяся лентой шириной в километр и глубиной в тридцать метров, представляла собой колышущуюся массу людей, мгновенно перешедших от эйфории к истерическому ужасу. Иногда волны этой толчеи начинали двигаться в противоположные стороны. Там, где они встречались, лопались грудные клетки.

* * *

Музыканты играли уже минут двадцать.

За это время армия Кротона уничтожила почти две тысячи сибаритских всадников. Исключение составляли тридцать или сорок солдат, которым удалось совладать со своими конями и бежать с флангов. Сейчас они скакали к Сибарису.

Вскоре сибаритская пехота отступила. «Пала четверть их солдат», — подсчитал Милон. Смерть замедлила свое кровавое пиршество, завалы трупов в зоне битвы затрудняли продвижение. Чтобы продолжать атаку, кротонским гоплитам приходилось карабкаться по грудам мертвых тел. Иногда приходилось вручную освобождать себе путь, разгребая тела, доходящие им до пояса.

К несчастью сибаритов, пытавшихся спастись, их окружило третье пехотное подразделение Кротона. Бегство было настолько повсеместным, что им удалось прорвать окружение в нескольких точках, и в итоге были убиты тысячи людей. Остальные бежали к реке, туда, где находился их лагерь и где они еще совсем недавно мечтали о легкой победе. Пехота Кротона бросилась вслед за ними; однако оружие и кольчуги замедляли преследование, позволяя нагнать лишь тех, кто был в плохой форме или же ранен.

Милон еще не отдавал приказа брать пленных. Для разоружения и охраны противника требовались войска, необходимые пока для ведения боевых действий. Теснимые враги падали от полученных ран, но в любой момент могли подняться на ноги и атаковать со спины. Фронт продвигался вперед, и оставлять врагов живыми было крайне опасно. В нескольких метрах позади фронта кротонские воины, временно покинувшие сражение, вонзали мечи в грудь — или, если мешала кольчуга, то в шею — поверженных сибаритов.

Милон натянул поводья, позволяя отступить сибаритам, на которых чуть не упал. Его руки и ноги были перепачканы его собственной и чужой кровью. Вокруг было столько трупов, что едва виднелась земля. Он наблюдал за тем, как рассыпается вражеская армия. Вся равнина от моря до холма представляла собой сплошное скопище бегущих людей. Он поднял руку, махнул мечом и закричал, чтобы привлечь внимание командующих конницей.

— За мной! Мы должны взять их в плен!

Он несколько раз повторил: «в плен». Полемарх знал, что если этого не сделает, сибаритов перебьют всех до одного.

Он поскакал к реке, объезжая поле боя со стороны холма и обогнав своих пехотинцев, а затем сибаритов. Половина его конницы следовала за ним. Он посмотрел направо. Остальные всадники продвигались по берегу моря, замыкая окружение.

Сибариты, которых он обгонял, пребывали в полном отчаянии. Они видели, что им удалось уйти от вражеской пехоты, но изнурительный бег не спасал. С обоих концов равнины к ним устремились конные ряды с явным намерением отрезать путь к отступлению. Некоторые остановились, но сразу же побежали дальше, увидев, что на них вот-вот набросятся кротонские гоплиты.

Не снижая темпа, Милон продумывал следующие шаги.

«Мы не сможем догнать сбежавших всадников», — беспокоился он. Эти всадники прибудут в Сибарис на закате дня и оповестят весь город. Тем не менее он надеялся, что Сибарис сдастся легко. Их армия потеряла большую часть боеспособных людей. Им придется принять все выдвинутые условия, первое из которых — восстановление аристократического правительства. Кроме того, эти условия их заставят выполнить немедленно. Если предоставить хоть малейшую свободу действий, они используют золото, конфискованное у богачей, и наймут новую мощную армию.

Не переставая пришпоривать коня, Милон обернулся. Он уже обогнал группу бегущих сибаритов метров на двести. Он заметил, что некоторые уходят по склонам холмов. Невозможно было рассчитывать только на помощь горстки всадников, которыми он сейчас располагал. Он сделал знак наступающему к морю кавалерийскому отряду, и тот повернул, чтобы встретиться посередине пути. В этом месте они замкнут окружение.

Два ряда конных воинов соединились в один и повернулись к противнику. Сибариты все еще бежали в их сторону. Многие из тех, кто оказался ближе к холмам, изменили траекторию, чтобы присоединиться к бегущим по склонам. Как только прибудет пехота, кротонцы замкнут окружение, и тогда уже никто не уйдет.

Сибариты замедлили бег, остановившись в нескольких шагах от всадников. Они оглянулись, вытаращив от ужаса глаза, и увидели, как их догоняют измученные товарищи. За ними гнались пехотинцы, которые того и гляди их настигнут. Они уставились на всадников с обнаженными мечами. Было очевидно, что смерть неизбежна.

Милон пришпорил коня и высоко поднял меч. Сибариты и кротонцы уставились на него в таком напряженном молчании, что можно было услышать шум волн.