Убитые девушки

«Она знает их имена. Она слушала мои программы…» Кэл сознает, что воспринимал жену сквозь призму своего эгоизма, а правда жизни намного сложнее. А потом вспоминает мужчину в ее студии, его пальцы в ее волосах. Все вокруг него рушится, распадается.

– Я перенесу выставку в галерее, – говорит жена. – Все будет в порядке, честное слово. У тебя дел выше крыши…

– Нет, ты не должна откладывать выставку.

Они оба знают, что персональную выставку в галерее могут предложить только раз за всю карьеру. Их глаза встречаются – они одновременно осознают одну вещь.

– Значит, мы оба откажемся, – тихо говорит Элли.

– Она важнее, – кивает Кэл.

– А вы не подумали спросить у меня, чего я хочу?

На пороге стоит Крисси. Вид у нее бунтарский, на лице страдание и гнев.

– Конечно, любовь моя, мы лишь хотим как лучше…

Крисси в ответ судорожно передергивается.

– Вы не слушаете меня и не слышите, – произносит она, разворачиваясь на каблуках, готовая в любой момент хлопнуть дверью.

– Подожди. – Кэл чувствует себя меж двух огней, хотя и привык быть мишенью для разочарования и раздражения. – Чего ты хочешь, Крисси? Расскажи нам.

Дочь задирает подбородок:

– Я не хочу учиться дальше…

– Что?!

– Я хочу попробовать делать подкасты, как ты, папа. Мне не нужно высшее образование. Мне нужен только микрофон.

Кэл кривится, слыша слова, произнесенные когда-то им самим. Из горла Элли вырывается странный звук – то ли потрясения, то ли ужаса. Она неловко ставит бокал на стол, разливая вино.

– Ты не должна разрушать свое будущее из-за этого мальчишки, Кристина. А мы должны пойти в школу и добиться его отчисления. Это не ты, а он недостоин учиться.

– Нет! От этого только хуже будет.

Элли закипает:

– Нельзя так просто взять и сдаться! Ты не должна лишать себя будущего. Так не годится.

– Ты не понимаешь, мама! – почти взвизгивает Крисси. – Я знала, что ты не поймешь. Вот почему я все рассказала отцу.

«Вот черт!» – ежится Кэл.

Элли пересекает комнату, протягивает к дочери руки, пытается ее удержать, но Крисси вырывается и убегает.

– Крисси, вернись! Мы только хотим помочь! – кричит Элли вдогонку.

– Стой-стой-стой! – Шагнув к порогу, Кэл встает перед ней как баррикада на пути разрушительного вала эмоций. – Не беги за ней, Эл. Дай ей успокоиться.

Грудь Элли неровно вздымается, лицо краснеет, из глаз льются слезы.

– О господи, Кэл! Наша маленькая девочка… Я же хочу как лучше…

Она позволяет мужу себя обнять и всхлипывает на его плече.

– Мы что-нибудь придумаем, – говорит он, поглаживая жену по спине. – Мы обязательно придумаем что-нибудь. С ней все будет хорошо.

Кэлу и самому хочется в это верить.

Глава сорок вторая

Крисси отказывается спуститься к ужину. Поев, Кэл заглядывает к ней в комнату. Дочь спит: лицо бледное, измученное, сжалась комочком. Кэл натягивает на нее одеяло и на цыпочках выходит в коридор.

Спустившись, он уже не застает Элли: она ушла в студию. Кэл не может найти себе места. Его дом – его собственный дом – словно не принадлежит ему больше. Кэл чувствует себя стесненно, как в заточении. Не выдержав, он выходит на улицу и, петляя между тенями и островками высокой травы, идет искать жену. Из окошка в студийной двери струится свет. И Кэл тотчас вспоминает тот момент, когда он их увидел.

Элли не рисует. Сидя на краешке старого кресла, она сжимает голову руками.

– Я не могла оставаться в доме, – говорит она, и Кэл кивает.

Теперь, когда он здесь, рядом с женой, слова не идут. Кэл не знает, о чем говорить. Полотна вокруг них – эти вспышки красок и всплески вдохновения – тоже хранят молчание.

– Как все прошло? Там, у скамейки, с твоей матерью? Я так и не расспросила тебя.

– Ужасно… Откровения Энди очень не вовремя.

– Мне жаль. И откуда у него взялась такая нелепая идея? О Марке Дюбуа. Ума не приложу. Честно. Если бы имелись какие-то свидетельства, ты бы знал.

Кэл подходит к окну, вглядывается в свое отражение в темном стекле. Ни к чему жене видеть его лицо, омраченное чувством вины. Ему следовало признаться ей раньше.

– Элли, я должен тебе кое-что сказать… О Дюбуа… Когда я брал у него интервью, он знал мое настоящее имя.

– Что?

Долгая пауза. Элли ждет от Кэла слов, которых у него нет, и осознает, что он хранил это в секрете.

– Думаю… возможно, он…

Руки Кэла дрожат, голос прерывается. Сквозь слезы он видит, как жена шокирована. Она подходит к нему, протягивает руку, но не дотрагивается.

– Это сводит меня с ума, – качает головой Кэл, снова поворачиваясь к темноте за стеклом. – А что, если это был он? Что, если он причастен к пропаже Марго?

Кэл спиной чувствует Элли. Она стоит совсем близко, но так и не касается его. Пропасть между ними ширится. Кэл видел, как это происходило, наблюдал, как жена от него отдалялась, и был не способен остановить это. И их отношения теперь висят на волоске.

Когда Элли заговаривает, Кэл понимает: она все осмыслила, все сложила воедино. Ее голос успокаивает.