Убитые девушки

– Не знаю. Какая-то грунтовка.

– Мы рассмотрим все варианты, мистер Ловетт, уверяю вас.

– По-моему, он ездил тогда на «Воксхолле». Вы же спрашивали меня, водил ли он «Воксхолл»? Так вот, я уверен, что водил.

Секундное молчание.

– Мистер Ловетт…

– Это же может пригодиться, разве не так? Все ведь совпадает. Что, если ее нашел Дюбуа? Может, он преследовал ее или предложил подвезти…

– Кэл… – Он понимает: Фулдс пытается остудить его пыл, успокоить, как он сам успокаивает других. – Предоставьте это мне. Мы изучим все возможные варианты, обещаю вам. Мы приложим все усилия, чтобы найти ответы.

Вскинув глаза, Кэл видит у машины Крисси. Она вглядывается в заросли вереска в поисках отца. Кэл машет ей рукой. Крисси ухмыляется и поднимает вверх объемный пакет, набитый всякой всячиной. С глубоким вздохом Кэл убирает мобильник в карман.

Когда они подъезжают к гостевому дому, на улице уже темно. Мэрилена приветствует их как старых друзей, крепко обнимает Крисси и ведет ее в маленькую комнатку под скатом крыши, чуть дальше от комнаты Кэла.

– Я принесу ей горячий шоколад и печенье, – торжественно провозглашает она, стреляя сияющими глазами.

– А меня она не угощала горячим шоколадом, – шепчет он, едва Мэрилена уходит.

Опустившись на кровать, Крисси натужно улыбается:

– Ты не такой красивый, как я, папочка.

Это хорошо. Дочь нуждается в том, чтобы ее немного побаловали. Крисси надо преодолеть свою замкнутость, вылезти из панциря и убедиться, что мир менее враждебен, нежели ей сейчас представляется, что стоит быть его частью. Быть может, однажды и Кэл сумеет вылезти из своей раковины.

Глава сорок седьмая

Они с Джин договорились встретиться в больнице в десять. Мэрилена потчует их таким обильным завтраком с несколькими чашками кофе, что Крисси едва успевает перед уходом захватить свои учебники, альбом для эскизов и карандаши.

Кэл оставляет дочь в буфете, а сам, следуя указателям на полу, устремляется по лабиринту коридоров больницы. В палате он на миг растерянно застывает, оглядывая кровати. Поначалу Кэл не узнает Тэма. Возможно, он так и не нашел бы его, не сиди у постели мужа Джин.

Пожилого мужчину в конце палаты пришли проведать внуки: непоседливый малыш забирается на кровать, и матери приходится шикнуть на него. Половицы под ботинками Кэла предупреждающе поскрипывают – Джин поднимает глаза. В больничной палате она кажется совсем маленькой, даже тщедушной.

– Как дела, Тэм? – спрашивает Кэл.

Старик молча наблюдает за ним из-под кустистых бровей. Отвечает на его вопрос Джин:

– Врачи обещали отпустить его через день-два домой.

– Со мной все в порядке, – бурчит Тэм.

Джин закатывает глаза и жестом приглашает Кэла занять пустой стул по другую сторону кровати.

– Я сожалею, что был вынужден уехать.

– Вы раньше носили другую фамилию, – выговаривает наконец Тэм. – Не Ловетт, а Лонгакр.

– Мне надо было вам рассказать.

Джин пожимает плечами:

– С какой стати?

Но Кэл сознает, сколь многим им обязан, хоть они и не знают об этом.

– Мне тяжело о ней говорить. Я думаю, вы меня поймете.

Тэм продолжает брюзжать, но Кэл видит, что напряжение ослабевает.

– Я отвечу на все ваши вопросы – вы оба этого заслуживаете. Для того чтобы разговаривать откровенно, нужна храбрость. У вас она есть. А меня Марго, моя сестра, заклеймила бы трусом.

– Вот почему вы занимаетесь этим? – наклоняет голову Джин.

– Подкастами?

– Да.

– Наверное… Но я не представляю, как сложилась бы моя жизнь, если бы Марго не пропала. Ее исчезновение все изменило. Нельзя обратить время вспять, пути назад нет.

Другие наверняка стали бы расспрашивать, но эти двое понимающе молчат. Способность уважать личную жизнь – величайший дар, данный не каждому.

– Я всегда думала, что, если бы понимала дочь хотя бы чуть лучше, Лейла до сих пор была бы с нами, – признается Джин, и внимание Тэма переключается на жену.

– В том, что случилось, нет вашей вины, – говорит Кэл.

– Возможно, нет.

– Ах, Джин… – Тэм кладет ладонь на руку супруги, тихонько встряхивает ее.

Джин смотрит на него с благодарностью.

– Я думал, что, если мы ее найдем, станет легче, – говорит Кэлу старик.

Джин достает из пачки бумажный платок и подает мужу. Кэл смотрит на их переплетенные руки. Черт! Ну почему ему так хочется того, что есть у этих людей?

– А легче не становится?

– Нет… Только вопросов прибавилось. – Голос Джин пропитан усталостью.

– Мы еще не все выяснили, – говорит Кэл.

– Пожалуй, это хуже всего. Мы знаем, что Лейла погибла, что она к нам не вернется. Но мы не знаем точно, что произошло. И не можем рассчитывать на правосудие.

Их глаза устремлены на него. Он чувствует: они передают ему эту ответственность.

– Кто-то должен добиться справедливого наказания для убийцы. Я не знаю, получится ли это сделать у меня. Но я попробую.

Тэм засыпает, и Джин выходит из палаты вместе с Кэлом. Ей хочется познакомиться с его дочерью. Они находят Крисси у углового окна: она сидит, склонив голову, сосредоточенно читая учебник; пальцы держат чашку с остывающим чаем. Красивая, независимая, как студентка университета. Кэл ощущает прилив гордости и благоговейного трепета.