Убитые девушки

– Послушайте, я решил, что Лейла упала с лошади. Потом репортеры выдвинули версию о том, что она могла сбежать из той дыры. Я просто… Мне нельзя было светиться. Быть фигурантом такого дела, знаете ли… Лейла была очаровательной девушкой, но между нами не могло быть ничего…

– Серьезного?

– Именно так.

– А Лейла это сознавала?

Ноулс вздыхает, трет лоб:

– Она была умной девушкой, трезво смотрела на вещи. Я предложил ей вариант, и он ее устроил. Лейла понимала, что наша связь не продлится вечно.

– Но теперь ее нашли, и совершенно очевидно, что она умерла именно там, у водопада.

Смятение отражается на лице Джона. «А он хороший актер», – признает Кэл. Не знай он, что Ноулс последним видел девушку живой, Кэл почти поверил бы ему.

– Она не могла покончить с собой… Она бы этого не сделала…

– Вы не опишете подробно тот день? Вы очень помогли бы расследованию.

Джон снова переводит взгляд на дом, и нерешительность на его лице сменяется непреклонной твердостью. Сотрудничества не получится.

– Нет. Я хочу, чтобы вы ушли. Немедленно.

– Мистер Ноулс…

Не сказав больше ни слова, бывший нефтяник садится в свою блестящую машину, громко хлопает дверцей и, утопив педаль газа, уносится прочь, оставив Кэла стоять на аккуратно уложенном гравии.

Глава пятьдесят восьмая

Кэл по электронной почте пересылает полиции фото из книги посетителей, приводит свидетельства Ирен о том, что Лейла встречалась с кем-то из гостей. И ждет вызова на допрос Джона Ноулса. Но вместо этого ему звонит Джин, чтобы сказать: полицейские задержали Стивена. В голосе женщины слышны возбуждение и надежда. Кэл не поддается этим эмоциям.

Полиция трактует связь Лейлы и Стивена как доказательство, позволяющее возбудить дело против повара. Сам же Кэл все меньше верит в то, что этот человек мог убить Лейлу и бросить ее тело поблизости от того места, где живет и работает. Стивен не кажется настолько бесчувственным и хладнокровным, чтобы жить, ощущая незримое присутствие убитой, преспокойно воспринимая это и не испытывая желания сходить к водопаду. А ведь преступников, как говорят, тянет к месту преступления…

Детектив Маккензи не отвечает на его звонки. Дни сменяют друг друга. Стивена отпускают, не предъявив обвинения. Кэл обрабатывает свои записи, готовится к окончательному монтажу, пишет и переписывает сценарий следующего выпуска, соединяет мысли и комментарии главных действующих лиц, опускает щекотливые моменты – то, что он считает правдой, но пока еще не может выпустить в эфир. Кэл надеется, что слушатели сделают свои выводы.

Пожалуй, пришла пора паковаться и уезжать, следить за развитием ситуации из дома. Но Кэл пока еще не может оставить свой пост. Да и Крисси здесь счастлива. Акварели Абердиншира висят на всех карнизах для штор. Кэл не уверен, что они предусмотрены учебным курсом. Но спрашивать об этом дочь ему не хочется. Он восторгается раскрывшимся талантом Крисси. Точно такой же восторг он испытал, когда познакомился с Элли и увидел, что она способна транслировать свое мировосприятие на полотна так, что люди при виде ее картин ощущают и понимают его.

Размытые тона зеленого и серого на акварелях дочери отражают атмосферу сельской глубинки. Крисси удается показать ширь и глубину неба, передать ощущение того, как вольно здесь дышится и человек не доминирует над природой, а чувствует себя карликом среди ее величественных ландшафтов. Кэла не удивляет, что это так вдохновило Крисси, – он и сам ощущает глубокую, почти религиозную связь с этими холмами, лесами и полями.

Каждый раз, когда Кэл думает о доме, им овладевает нервозность. Из-за решений, которые нужно принимать, из-за распада брака с Элли. Кэлу нравилась его прежняя жизнь, и он не в силах понять и принять, что с ней покончено, что их ждет новый этап взаимоотношений. А еще Марго. Она ему снится, царапающая землю ногтями и молящая: «Найдите меня!» Интересно, полиция предпринимает хоть что-то, чтобы найти подтверждения тому, что он чувствует кожей, каждой клеточкой своего тела, – пугающему подозрению, которое заставляет его просыпаться в холодном и липком поту, задыхаться и хвататься за покалывающее сердце? Мысль о том, что надо связаться с полицией, опустошает и парализует Кэла. И он продолжает копаться в бумагах, редактировать сценарий программы и подолгу гулять с Крисси в облепленных грязью ботинках и промокшей одежде.

В один из таких дней Кэл встречается с Шоной, чтобы обсудить новый выпуск программы и расследование. Не успевают они присесть в кафе, как звонит его телефон. Номер не зарегистрирован. Кэл бросает на Шону извиняющийся взгляд:

– Наверное, мне следует ответить.

– Конечно, а я пока потолкую с хлебной корзинкой.

Взяв булочку, Шона замахивается ею, изображая на лице притворную агрессию. Кэл смеется. До чего же с Шоной легко! Он отвечает на звонок, все еще продолжая смеяться.

Голос на другом конце линии долетает до него лишь через миг и режет, словно ножом:

– Мистер Ловетт. Это детектив Фулдс.

– Кэл, – поправляет он ее автоматически.

– Вам удобно сейчас говорить?