Ученица придворного алхимика (СИ)

А тем временем занимался вечер, и мой насыщенный день рисковал превратиться в ночь. Мне не нравилось сидеть и ничего не делать, но вся другая работа была уже выполнена. Части растений медленно томились в пузырьках, и я уже подумывала сходить почитать книгу, оставленную Хексией, как в дверь робко постучали. Я удивилась. В такое время? Не принцесса ли?

Увы, когда я открыла, на пороге стояла вовсе не Эльвина, а Тобиас Морелли собственной персоной. Что-то все повадились ко мне в лабораторию ходить. Глядишь, в следующий раз тут окажется Иса. Подмастерье художника тем временем мял свою шляпу и смотрел в пол, выдавая свое крайнее смущение, так что первой пришлось здороваться с ним мне.

— Проходи, Тобиас. Все же вспомнил, за чем приходил? — поинтересовалась я, с неохотой пропуская юношу внутрь. Он несмело вошел, но жался, как девица на выданье. И это мужчина, который на целый год старше меня! Даже странно, ведь раньше он не был настолько стеснительным. — Тобиас, говори уже, у меня и так много дел.

— Алоиза, понимаешь, я пришел… мне нужны пигменты для красок.

— Ну и прекрасно, какие тебе нужны? Цены ты знаешь.

— Мне… очень стыдно, я понимаю, что я не могу просить тебя о таком, но…

— Боже, Тоби, неужели тебе так сильно досталось от дядюшки за ту картину? Так я тебе скажу, это вовсе не ты виноват, а растяпа Джек. Хороший закрепитель не будет чернеть, даже если ты покроешь его в два слоя. Просто больше не покупай у него в обход господина Тарма, и все, — я неосознанно стала разговаривать с ним мягко, как молодая мать с ребенком, и Тобиас наконец-то соизволил поднять на меня свои серые несчастные глаза. Щеки его горели.

— Понимаешь, Алоиза, у меня нет денег, чтобы заплатить тебе! — выпалил вдруг он, набравшись смелости.

— Так вот в чем дело… неужели дядюшка не дал тебе ни гроша? Или ты уже все спустил?

— Нет, это не для дядюшки! — воскликнул Морелли, а потом снова потупился. — Это для меня.

— Если хочешь тренироваться, он с радостью оплатит тебе краску для собственных картин. Не стоит переживать, — я похлопала парня по плечу. — Просто скажи ему.

— Он не должен увидеть эту картину! Не должен ничего узнать! Пожалуйста, Алоиза, только ты можешь спасти меня! Вместо денег ты можешь забрать одну из моих готовых работ. Они в мастерской, я покажу тебе.

— Это те, которые никто не купил? — не удержалась я от остроты, но тут же об этом пожалела, увидев поникшее выражение на лице Тобиаса. Для него и так было унизительно просить, пришлось переступить через себя. Видимо, его тайная работа была очень важна ему. — Хорошо, — вздохнула я, вспоминая оставленное золото наставницы и понимая, что от голода не умру. — Показывай свои картины, мне все равно сейчас нечего делать. Пошли. Так какие красители тебе нужны?

— Благодарю тебя, Алоиза! — возрадовался художник. — Дядюшки, то есть мастера, как раз сейчас нет, пойдем, я провожу тебя в мастерскую, — я взглянула на мирно готовившиеся экстракты и проследовала за дверь, открытую для меня предупредительным Тобиасом. Меня ждало очередное маленькое приключение в виде посещения рабочего места лучшего королевского живописца.

Пока мы шли по каменным коридорам, осмелевший Тобиас перечислял мне необходимые ему красители, и в результате так увлекся, что чуть не затребовал все цвета радуги. Но особенно много ему нужно было красных оттенков: от розового до ярко-красного, того самого глубокого цвета, который получают из личинок.

— Да что вас всех тянет на этих жуков, — проворчала я, вздыхая. — И тебя, и леди Крестон…

— А еще мне нужен синий-синий, насыщенный, как… — витал в облаках художник. Видно, переволновался перед своей просьбой, а теперь, получив мое согласие, впал в эйфорию.

— Как глаза леди Оливии? — хитро произнесла я, наблюдая за одухотворенным лицом.

— Да, да, именно! — энергично закивал Морелли, и сразу же устыдился своего порыва, покомкал в руках шапку, натянул ее на голову и замолчал.

— Ты что, собрался десять ее портретов нарисовать? — пошутила я. — Смотри, картин не хватит за краску расплачиваться, — но юноша вдруг посмурнел, и я поняла, что попала в точку. Он был влюблен в леди Оливию. И не зря он утром зашел такой нарядный: видно, заметил ее приход, и кинулся к себе, прихорашиваться. Мне вдруг стало жалко парня, и с ним я почувствовала себя, как старая мудрая тетушка, которая отбирала у ребенка единственную игрушку, потому что пора было становиться взрослым. — Знаешь, Тоби, — я дотронулась до его плеча, — зря ты так. Тебе с ней все равно ничего не светит. Это же Оливия, она вдова графа. Богатая, знатная, самовлюбленная. Она флиртует со всеми подряд, и ты в лучшем случае станешь очередным развлечением или мальчиком на побегушках.

— Не говори так о ней! — вдруг дернулся Тобиас. Первый раз я видела его таким злым. — Оливия не такая! Ты совсем ее не знаешь!