Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Если этот урожай и попадет на мельницу, то очень нескоро.

Орел не столько летел, сколько парил над рекой, иногда только делал один-два взмаха, а иногда вообще останавливался, покачивал хвостом и крыльями и ждал, пока мальчик рассмотрит все, что ему интересно.

Вскоре они увидели людей.

– Кто это там бегает по берегу? – спросил мальчик.

– Это как раз те, кто заботится, чтобы урожай не пропал. Плотогоны.

Мальчик вспомнил, как везли урожай зерна на помол в Сконе. Спокойно и радостно, с песнями. А здесь творилось что-то невообразимое. Плотогоны бегали по берегу с длиннющими баграми, поправляли бревна, заходили в воду, расталкивали заторы, прыгали с камня на камень на порогах, даже могли проехаться на плывущем бревне так непринужденно, будто это было вовсе и не бревно, а большая, остойчивая лодка. Ловкий и смелый народ живет в этих краях. Он вспомнил кузнецов в Бергслагене – те играли с огнем так, будто никакой опасности и не было. Будто развлекались. А эти играли не с огнем, а с бурной рекой, да так уверенно, словно у реки и задачи-то нет другой, как таскать их бревна. Заговорили они, что ли, эту реку?

Гор го приближался к морю, на горизонте в дымке виднелся Ботнический залив. Но до берега моря орел не долетел, свернул на север. Вскоре они увидели лесопилку, да такую огромную, что издалека ее можно было принять за целый город. Орел завис в воздухе и услышал восхищенный возглас мальчугана:

– Вот это да!

– Мельница, – сообщил орел. – Мельница для лесного урожая. Называется Свартвик. Черный залив.

Конечно, у них в Сконе полно ветряных мельниц. Они утопают в зелени, и лопасти их крутятся очень медленно. А эта не ветряная, а водяная, стоит прямо в реке. В воде перед ней плавают бревна, их на цепях по одному втаскивают по наклонным мосткам в помещение, похожее с высоты на гигантский ящик. Что там происходит, мальчик видеть не мог, зато грохот, рев и лязг слышал прекрасно. И видел, как с другого торца здания поминутно выползали вагонетки, доверху груженные белыми ровными досками. Вагонетки катились по блестящим рельсам на склад, где доски складывали в штабеля, перекладывая рейками и оставляя промежутки, похожие на городские улицы. На складе кипела работа: одни складывали доски, а другие, наоборот, разбирали уже сложенные, увязывали в одинаковые пачки и таскали на стоящие у причала две баржи. За складом видны были дома рабочих.

– Они здесь так работают, что скоро весь лес в Медельпаде перепилят! – воскликнул мальчик.

Орел, как ему показалось, едва шевельнул крыльями, и они увидели еще одну лесопилку, очень похожую на первую: распиловочный цех, склад, жилища, баржи у причала.

– Еще одна мельница, – весело клекотнул орел. – Мельница на мельнице и мельницей погоняет.

– Вижу, вижу. Теперь вижу – в лесу, оказывается, всем урожаям урожай. Два таких заводища. Но этот, наверное, последняя лесопилка.

Оказалось, нет, не последняя. Не зря Горго сказал «мельница на мельнице». Прежде чем на горизонте показался большой город, они пролетели еще две лесопилки, не меньше этих.

– А это что за город?

– Сундсваль. Лесопильная столица.

Город в этом северном краю выглядел таким новеньким, нарядным и праздничным, что мальчик невольно вспомнил старые угрюмые города на своей родине. Сундсваль непринужденно расположился в красивом заливе и сиял чистотой. Построен он был необычно, особенно если смотреть отсюда, с высоты. В центре стояли каменные громадины, очень высокие, даже в Стокгольме таких не было, а дальше был промежуток, за которым кольцом расположились деревянные дома. Почти при каждом сад. Домики красивые и уютные, но, казалось, они сами понимали, что не могут сравниться с каменными исполинами, поэтому держались в сторонке.

– Неужели все это богатство из леса?

Орел молча повернул к острову в заливе, напротив Сундсваля, и мальчик, к своему удивлению, обнаружил, что и там весь берег усеян лесопилками, большими и поменьше. И на острове, и на континенте. Он насчитал сорок штук и сбился со счета.

– Как здорово! – воскликнул он. – За всю дорогу ничего подобного не видал. Вот это жизнь! Интересная у нас страна, Горго. Куда ни прилети, везде люди находят чем заняться и как себя прокормить.

XLII. Утро в Онгерманланде

Пшеничная лепешка

Суббота, 18 июня

На следующее утро они летели над Онгерманландом. Горго неожиданно заявил, что если сейчас же не слетает на охоту, то тут же и умрет от голода.

Произнес эти слова, высадил мальчика на верхушке огромной сосны на скале и был таков.

Мальчик, удобно устроившись в развилке ветвей, с удовольствием вдыхал бодрящий запах хвои и смотрел по сторонам. Утро выдалось замечательным, сияло солнце, чешуйчатые стволы сосен казались оранжевыми. Легкий ветерок шевелил иголки, под ним расстилался великолепный край Онгерманланд, и настроение было веселым и беззаботным.

Что может быть лучше такого утра?

На западе тянулась горная цепь. Чем дальше, тем выше становились горы. Самые дальние едва заметны в утреннем мареве. Их сизые силуэты казались исполинскими.