Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

– Помнишь лиса Смирре? – спросил Тумметот. – Лис Смирре с откушенным ухом тоже попал в Скансен, сидел в лисьем вольере. И хотя он причинил нам столько хлопот, мне его стало жалко. Там были и другие лисы, вольер большой и удобный, те-то вроде ничего, но Смирре не двигался с места и все смотрел в одну точку. Тосковал по свободе. А тут я от друзей услышал, что приехал какой-то хуторянин с острова, хочет купить лис. Они там у себя на острове всех лис перестреляли, а теперь жизни не видят из-за крыс. Так что, говорит, глупость мы сделали, надо бы вернуть лис на остров.

Как только я про это узнал, пошел к клетке и говорю: «Завтра, Смирре, придут люди с острова, хотят купить пару лис. Не прячься от них, наоборот, постарайся быть на виду и дай себя поймать. Там ты будешь на свободе!» И он послушался и теперь носится где-то на острове, крыс ловит. Что скажешь на это, матушка Акка? Ничего хорошего лис Смирре нам не сделал, но я все же помог ему вырваться на свободу.

– Молодец, – сердечно сказала Акка. – Я бы поступила точно так же.

– Рад слышать, – продолжил мальчик. – И еще одно дело… В один прекрасный день я увидел, как в Скансен привезли Гор го, орла, ну того, помнишь, что бился с Белым?

– Еще бы не помнить…

– Его заманили в ловушку, и он сидел в клетке. На него смотреть было жалко, матушка Акка. Ничего не ест, ничего не хочет, сидит целыми днями… то ли спит, то ли смерти ждет. Я все раздумывал, не перепилить ли мне сетку на его клетке, но ведь он разбойник и птицеед, правда, матушка Акка? Не надо его выпускать. Такой злодей…

– А вот так я бы не поступила, – грустно сказала Акка. – Можно говорить про орлов все что угодно, но это гордые, свободные птицы, свободнее, чем многие из нас. Держать таких птиц в неволе – преступление. И знаешь, что я предлагаю? Как только ты отдохнешь немного, слетаем туда, и ты освободишь Горго.

– Я только и ждал этих слов, матушка Акка! – просиял мальчуган. – Тут многие поговаривают, что ты раз и навсегда разлюбила своего воспитанника. И только за то, что он, орел, живет не как гусь, а как орел, живет, как и должны жить орлы, как им назначила природа. Но теперь я понимаю, что это все сплетни и наговоры. Я сейчас пойду и обниму Белого и Дунфин, а ты пока можешь поговорить с тем, кто принес меня сюда. Он ждет тебя на том самом уступе, где ты когда-то нашла беспомощного, голодного орленка.

XLIV. Оса-пастушка и малыш Матс

Болезнь

В тот год, когда Нильс Хольгерссон против своей воли пустился в путешествие с дикими гусями, ходили слухи о двух бродяжках, девочке и мальчике из Смоланда, из уезда Суннербу. Они якобы жили когда-то с родителями и еще четырьмя детьми в маленькой хижине на краю большого, заросшего вереском пустыря. Рассказывали, что, когда дети были еще маленькие, как-то вечером в дом постучалась нищая странница и попросилась переночевать. Хижина маленькая, и мать постелила ей на полу. Ночью нищенка кашляла так, что весь дом трясся, а к утру ей стало совсем плохо. О том, чтобы куда-то идти, и речи быть не могло.

Отец с матерью были добрые люди. Они уступили ей свою кровать, а сами легли на полу. Отец сходил к доктору, принес какие-то капли. Первые дни постоялица была совсем невменяемая, будто бес в нее вселился: требовала, приказывала, как у себя дома, и спасибо от нее не дождешься, но потом словно проснулась и стала доброй и ласковой. Под конец только и просила, чтобы вынесли ее на пустырь, положили на вересковую, как она сказала, постель и дали спокойно умереть. Конечно же никто никуда ее не вынес. Тогда она начала рассказывать. Она, оказывается, сбежала из дому и прибилась к кочевникам. Кто они, татары или цыгане, она даже и не знала. Скорее всего, цыгане. И почему-то одна из цыганок невзлюбила ее и наслала на нее порчу. Мало того, сказала, что проклинает не только ее, а любого, кто даст ей приют. И она поверила заклятию, потому и просила вынести ее в чистое поле и дать умереть. Не хочу, сказала нищенка, приносить несчастья людям, которые так ко мне добры.

Но родители, конечно, не стали ее слушать – кем надо быть, чтобы выкинуть из дома нищую, больную женщину?

Вскоре она умерла.

А на них и взаправду посыпались несчастья. Небогатая семья, но не так чтобы уж совсем нищая, а главное, в доме всегда было весело и радостно. Хорошие люди. Отец вытачивал гребни для ткацких станков, а мать с детьми ему помогали. Работали с утра до ночи, но не горевали. Отец между делом рассказывал, как ездил продавать свои гребни в дальние страны, да так забавно, что и мать, и дети просто кисли от смеха.

После смерти нищенки все и началось. Двое маленьких бродяжек вспоминали то время, как страшный сон. Один за другим начали помирать дети. Сплошные похороны. У них всего-то было четверо братьев и сестер, так что и похорон не могло быть больше четырех, но им казалось, чуть не каждый день похороны.

Тихо и грустно стало в хижине. И вправду сплошные поминки.