Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Такое сравнение невольно приходит в голову, когда смотришь на эту пограничную горную гряду. Она выглядит скорее как проект горной гряды: вот, начали строить, сделали фундамент и разошлись по своим делам. Фундамент поднимается от земли крутыми, но невысокими обрывами, вокруг набросаны скалы. По замыслу они должны служить опорой огромным горным массивам, утесам и пещерам. Все выглядит величественно, дико, но… не удалась гора ростом. Задумано хорошо, но силенок не хватило. Десятник устал и ушел домой обедать. А может, и не устал, а осознал, что такую стройку ему не поднять.

Но природа позаботилась украсить недостроенную гору огромными деревьями. Все долины и ущелья заросли дубами и липами, береза и ольха выбрали место поближе к берегу, на скалах зацепились корнями сосны, а ели растут везде, где есть хотя бы клочок земли. Все эти деревья вместе и составляют лес под названием Кольморден, и лес этот с давних времен наводил такой страх, что люди, приближаясь к нему, молились Богу и готовились покончить счеты с жизнью.

Кольморден существует очень давно. Так давно, что теперь уже не скажешь, как все началось и почему так получилось. Конечно, лесу поначалу пришлось очень трудно. Голые скалы, почти нет земли, воды мало – тощие речушки, почти родники, да и тех по пальцам пересчитать. Но так и с людьми бывает – тот, кто с детства привык трудиться, выходит во взрослую жизнь крепким и закаленным. Так и лес – когда он наконец вырос, деревья со стволами в три обхвата сплелись ветвями в плотную грубую сеть, а землю перевили толстые, твердые, как камень, корни. И конечно, в таком лесу раздолье для всяких зверей – для тех, кто знает, как сквозь него пробраться. А для остальных ничего привлекательного: холодно, темно, то и дело натыкаешься на какие-нибудь колючки, спотыкаешься о корни, а старые деревья похожи на злых троллей с бородами на ветвях и заросшими мхом стволами.

Когда люди пришли в Сёрмланд и Эстерйотланд, леса были почти везде. Но в долинах и на равнинах их очень быстро вырубили. А Кольморден оставили – кому нужна скалистая, бедная, изрытая оврагами земля? И чем дольше лес стоял нетронутым, тем мощнее и величественнее он становился. Он все больше и больше напоминал крепость, чьи стены с годами делаются толще и толще. И если хочешь прогуляться по такому лесу, без топора не обойтись.

Обычно леса побаиваются людей, но с Кольморденом все было наоборот: люди побаивались Кольмордена. С годами лес становился все темнее, зарастал все сильнее, и крестьянин, пошедший туда за хворостом, с трудом выбирался назад. А были случаи, когда и не выбирался. Для тех, кто решался пересечь границу между Сёрмландом и Эстерйотландом именно здесь, через лес, такое путешествие было просто-напросто опасно для жизни. Приходилось идти звериными тропами – кому под силу проложить дорогу через такую чащобу? Не было ни мостов через речки, ни паромов. А в самом лесу не найти ни одной хибары, где жили бы простые люди. Звериные берлоги и землянки, где укрывались разбойники, – вот и все. Почти никто не выходил из леса целым и невредимым – либо путника обирали до нитки, либо, поскользнувшись, он падал в один из бесчисленных оврагов, либо на него нападали дикие звери. Те же, кто жил недалеко от этого леса, никогда даже не делали попыток туда войти; при одной мысли о таком подвиге по спине бежали мурашки. Мало того, волки и медведи то и дело нападали на домашний скот. И никакого сладу с ними не было – попробуй найди волка в таком лесу, как Кольморден!

Малочисленные жители называли лес с большой буквы: Лес.

Понятно, что и в Эстерйотланде и в Сёрмланде охотно избавились бы от Кольмордена, но само предприятие казалось настолько невыполнимым, что никто за него и не брался. Да и стимула не было – кругом плодородная земля, на всех хватает. Но постепенно людей становилось больше, в предгорьях начали появляться поля и пастбища. Лес хоть немного, но потеснили. Монахи построили почти в самом Лесу монастырь, и те немногие, кто решался войти в Кольморден, находили в этом монастыре надежное убежище.

Даже уступив немного, Лес продолжал оставаться таким же величественным и грозным.

Но до поры до времени – пока один из бесстрашных бродяг не обнаружил, что в горе есть железная руда. Как только разнеслась эта весть, в Кольморден поспешили горняки и шахтеры. Такое богатство человек не может оставить нетронутым.

И на этом безраздельная власть Леса вроде бы закончилась. Начали рыть шахты, вырубать деревья, строить поселки. Но даже строительство не поколебало бы могущества Леса. Беда была в другом: для производства железа понадобилось огромное количество угля. Углежоги и лесорубы внедрялись в самую чащу. Вокруг шахт лес вырубили полностью, и тут же начали возникать земельные наделы. Там, где раньше были разве что медвежьи берлоги, появились поселки с церквами и пасторскими усадьбами.