Удмурт из Медельина

Фронт национального спасения — одна из террористических группировок, созданных ЦРУ США под Хуана Гуайдо, «типа президента» Венесуэлы. Были президентские выборы, они завершились буквально «ноздря в ноздрю», Гуайдо проиграл и понятное дело, вывел своих сторонников на Майдан. Майдан закончился плохо, он вынужден был уехать из страны, вместе с наиболее активными майданутыми. Я в этом во всем не участвовал никак, но думаю что результаты выборов более-менее отражают реальное положение дел: страна расколота примерно пополам. Несмотря на тяжелейшую экономическую ситуацию — многие в Венесуэле по-прежнему за Мадуро, и это при тотальном дефиците, а порой даже и голоде. Кто они? Это жители трущоб, барриос. Мадуро помогает им, белорусские строители строят им дома — хрущёвки, раздается продовольствие. И пусть в стране почти ни хрена не работает, они прекрасно понимают: при Гуайдо и тех, кто стоит за ним у них вообще не будет никаких шансов жизни. Только если сын — наркоторговец или дочь — королева красоты — а так никак. Вот потому они так упрямо цепляются за власть президента — водителя автобуса. Хоть и дурак, — а свой дурак.

А ЦРУ тут не разгуляться. Здесь не Европа, в Латинской Америке практически нет ни национализма, ни сепаратизма. Потому они вынуждены играть с тем, что есть — с бандитами и социальными реваншистами.

— Они и сейчас там?

— По нашим данным, да. Примерно 30–40 инструкторов и около двухсот обучающихся.

Мне пришла в голову идея.

— А вы сможете дать мне все данные на этот лагерь, что у вас есть?

Лусия удивилась.

— Зачем?

— Моя подруга была журналисткой, и ее убили. Журналисты — сплоченное сообщество, если убили кого-то из них — они не простят и не замолчат. Надо поднять шум — как можно больше шума. Тогда американцы будут вынуждены эвакуировать лагеря, закроют финансирование и всё накроется…

Слон и Лусия переглянулись.

— Американцы не пропустят это в печать, — неуверенно заявил Слон

— Какая печать, Слоняра, ты в каком веке живешь? Сейчас всё в Интернете. И поток дерьма просто так не остановить, даже американцам.

Слон и Лусия снова переглянулись.

— Можно попробовать…

…

Когда я собирался ехать обратно, Слон подошел к машине. Вид у него был смущенный.

— Ты это… не распространяйся.

— Про что?

— Ну, про…

— Тоже мне, тайны. Думаешь, я буду командованию сообщать? На хрен мне это надо?

Помолчали. Город плавился в жаре.

— Что, серьезно?

— Да как сказать?. Просто она… ну нормальная. Не выводит, мозги не е…т, следит за собой. И деньги не тянет. Наши хуже. Намного.

Я покивал. Действительно латиноамериканки по нашим меркам просто ангелы во плоти. Девушка из Колумбии или Венесуэлы по нашим меркам настоящая красавица — будет рада тюбику помады и флакону духов, она не будет тебя раскручивать на шопинг-тур в Майами. И еще — здесь матери не учат дочерей, что муж — голова, а жена — шея и они не вырастают с твердым намерением стать этой самой шеей и манипулировать мужем или партнером. Семья здесь — не постоянное сражение за главенство и не вынос мозга, здесь вообще нет женщин, которые мужиков по мозгам тюкают.

Я это давно понял, а Слон — только что.

— Никому не скажу.

Слон повеселел.

— Удачи тебе.

— И тебе.

…

Возвращение в Медельин после отъезда сулило неприятности, как со стороны полиции, так и со стороны ублюдков, которые убили Лариту и попытались убить меня, но я шел на этот риск хотя бы для того, чтобы не дать ублюдкам выиграть. Хотя и вляпался я краем, но меня задело. Если бы они просто оставили меня в покое — ничего не было бы.

О том, в какие СМИ писала Ларита, я знал лишь краем… не интересовался особо ее делами, пока она была жива, а сейчас — поздно интересоваться. Но сейчас я зашел в интернет из интернет-клуба, нашел все статьи, подписанные ее именем, и в блокноте подсчитал, куда она больше всего писала. Получалось, что больше всего она писала в El Espectador — «Наблюдатель». Это была крупная, общенациональная газета с отдельными изданиями для крупных городов.

Посмотрев, кто редактор, и проверив его послужной список, я убедился что, скорее всего, сделал правильный выбор. Давид Васкез, ветеран прессы, в молодости левый, сейчас — сдвинувшийся вправо. В свое время его даже приговаривала к смерти мафия.

Смущало меня только одно. Судя по его статьям, он был сторонником экстрадиции. В Колумбии общество делится на противников и сторонников экстрадиции — первые говорят, что это нарушает суверенитет. Хотя ни в Колумбии, ни в Мексике нет смертной казни и наркомафиози этому рады.

А вот я не был рад — потому что мало кто из сторонников экстрадиции, так или иначе не связан с американским посольством. И кто знает насколько это все серьезно?

Но и выбора у меня не было.

…

Давида Васкеза я встретил на выходе из старого высотного здания, где была редакция газеты. Он был пожилым, ниже среднего роста и казался этаким полоумным ученым в очках. Одет он был в свитер — это в жару.

— Сеньор Васкез?

Он остановился и сунул руку в карман. По местным законам журналисты имели право носить оружие.

— Не пугайтесь. Я друг Лариты.

— Друг Лариты?

— Именно. Мне надо с вами поговорить.