Читаем Удмурт из Медельина полностью

Удмурт из Медельина

Томпсон сглотнул.

— Неделя, сэр.

— Хорошо. Через неделю жду отчет.

…

Шефом станции в Боготе был Майкл Бейнс. Связаться с ним можно было по закрытому интернету — у спецслужб США был отдельный, только для себя интернет. Но Томпсон пошел в комнату для закрытых переговоров, так как по своему опыту знал, если застать человека врасплох, можно много чего интересного узнать.

Бейнса был на месте, трубку взял сразу.

— Дик, я понятия не имею, что происходит. У ворот посольства уже протестующие, одному сотруднику сожгли машину…

— Действительно не имеешь, Майкл?

— Сэр, никто из нас не пошел бы на такие действия…

— Я только что был у директора, Майкл. Он однозначно дал понять, что прикрывать тех, кто это натворил, никто не будет. Сейчас не пятидесятые годы прошлого века, убийство журналиста с рук никому не сойдет. Тем более женщины.

— Сэр, я все понимаю.

— В таком случае, разберись, кто это сделал и напиши отчет. Срок — три дня.

Спустившись вниз, Бейнс вызвал своих сотрудников.

— Готовим всю информацию, что у нас есть, по Колумбии, Венесуэле, парамилитарных формированиях и нашей причастности к финансированию, обучению и оперативной деятельности. Срок — два дня. Лара Бонилья, журналист. Убита в Медельине, криминальное или террористическое убийство. Выяснить все по ней. Срок тот же.

Что-то не давало покоя Бейнсу — но он не мог понять, что именно

…

Подозрение у него возникло вечером, когда он пил коктейль на одной вечеринке, которая ему на хрен не была нужна, но там были люди, которые могли дать тебе работу после отставки из ЦРУ. Вечеринка проходила на большой яхте на Потомаке, извинившись, он вышел на воздух и набрал номер спутникового. Гремела музыка, вдали светились огни большого города…

— Боб… это Дик Томпсон.

— Рад слышать. Есть новости?

— Нет. Но есть вопрос. Лара Бонилья — твоя работа?

Нехорошее молчание.

— Сэр, это побочный ущерб.

Томпсону показалось, что палуба уходит из-под ног.

— Побочный ущерб?! Ты сбрендил?

— Сэр, целью была не она. Один тип, русский агент выяснял насчет платежей за нефть, связанных с Асмодеем. Убрать или арестовать его в Панаме не получилось, и мы предприняли попытку в Медельине. Бонилья была с ним, и она случайно оказалась на линии огня.

Томпсон с трудом сдержал желание швырнуть свой служебный, зашифрованный телефон в реку.

— Какого хрена ты это сделал?! Сегодня меня вызывал директор, дал семь дней на подготовку отчета. И дал понять, что никого прикрывать не будет. Чертов ты придурок, что мне писать в отчете?

— Правду, сэр. В ЦРУ никто к этому не причастен.

— Думаешь, то, что ты ушел, разрывает твои связи с агентством? У тебя по-прежнему есть допуск. Тот тип, о котором ты говорил — что с ним?

— Этот вопрос решается.

— То есть ты не только втравил нас в дерьмо, ты еще и не решил задачу.

— Сэр, тут не лучшие исполнители.

Томпсон выдохнул.

— Я ничего этого не слышал. Закрывай вопрос как хочешь. Но имей в виду, официальные активы тебе больше недоступны.

— Сэр, нужно прикрыть Асмодея, любой ценой. Мы не можем потерять только что полученный источник.

— Твой источник еще ничего не дал нам, но по его милости мы уже по уши в дерьме!

Он выключил телефон.

— Все в порядке, дорогой?

Он с трудом сдержался от того чтобы не высказать жене всё, что накопилось за двадцать лет брака. Накопилось много.