Уинстон Черчилль

В марте 1942 г. американцы и англичане разделили мир на три зоны. Ближний Восток и Индийский океан - зона ответственности Англии. В Атлантике и Европе предполагалось совместное руководство. В Вашингтоне был создан Совет по делам ведения войны на Тихом океане, в него входили представители девяти стран, а председателем стал Ф.Рузвельт (заместитель - Г.Гопкинс). То был, помимо прочего, инструмент, рассчитанный на распространение американского влияния в регионе как в ходе войны, так и по ее окончании.

21 марта 1942 года Черчилль выступил перед страной с довольно неожиданной темой - будущее страны после победы. Немцы еще оккупировали Европу от русского Орла до французского Бреста, а Черчилль посчитал нужным заглянуть в будущее. Он предвидел создание Национальной службы здоровья, социального страхования “от колыбели до могилы”, предоставление возможностей образования всем классам общества, чтобы страна извлекала лидеров “изо всех типов школ”. Традиции должны уважаться, но “править должна более широкая система”. Свободное предпринимательство и государственная собственность должны сосуществовать, они должны вместе “тянуть вперед поезд нации”.

В условиях, когда военное руководство Британии рассматривало возможности японского вторжения в Австралию, когда военный кабинет обсуждал возможные последствия крушения режима Чан Кайши, премьер-министр начинает обращаться к России как к главной надежде Британии на выживание. Британская разведка представила премьер-министру данные о грядущем полномасштабном наступлении немцев весной на советско-германском фронте. Гитлер в Берлине 15 марта 1942 г. заверил своих слушателей, что Россия близка “к абсолютному поражению”. Черчилль воспринял это как признак подготовки немцев к крайним усилиям на восточном фронте. Ожидая кульминации мировой борьбы, Черчилль интенсифицирует переписку со Сталиным. В телеграмме от 12 марта 1942 г. упоминаются “четкие указания” избегать задержек в поставках британских военных припасов России. Черчилль также обещал, что “с улучшением погоды английская бомбардировочная авиация увеличит число своих рейдов на Германию”.

Россия начинает доминировать в стратегическом мышлении Черчилля. Он размышляет о переводе части британских войск с Ближнего Востока и Северной Африки (численность которых была 635 тыс. человек) на более значимые фронты, а именно, на Северный Кавказ. Он пишет генералу Окинлеку, командующему войсками в Северной Африке, о необходимости перевода 15 эскадрилий на русский левый фланг на Кавказе, сообщает своим ближайшим сотрудникам, что Сталин доволен увеличением британских поставок (они увеличились на 50% по сравнению с июлем 1941 г.). При всем понимании того, где решалась судьба войны, Черчилль ни на минуту не забывал о своей миссии охранителя имперской мощи. Его видение будущего предполагало сохранение главных имперских путей, в частности, защиту Египта), действия на европейской периферии, относительно небольшие операции, использование до конца сил Советской Армии и высадку в Западной Европе лишь на этапе коллапса либо СССР, либо Германии. Он думал прежде всего о предотвращении отпадения от Британской империи четырехсотмиллионной Индии, сохранении пути в Индию через Ближний Восток, обеспечении жизнеспособности империи.

В начале апреля Черчилль пытается предугадать дальнейшие действия японцев. “Обращаясь как любитель к любителю, - пишет он Рузвельту, - я полагаю, что самым разумным для японцев было бы нанести удар из Бирмы на север, в направлении Китая… Это поставит под угрозу и Индию”. Черчилль пообещал в случае вторжения помочь Австралии, но “все зависит от гигантской русско-германской битвы”.

Рузвельт пишет письмо Сталину, в котором выражает сожаление, что огромные расстояния мешают им встретиться. Возможно в следующем году такая встреча станет возможной и хорошим местом для нее была бы Аляска. Но суровая реальность не позволяет откладывать согласования стратегических целей. Необходим посредник, который пользовался бы доверием главы советского правительства. Рузвельт предложил Сталину послать В.М.Молотова для обсуждения “предложений, предполагающих использование наших вооруженных сил с целью помощи критически важному Восточному фронту”. Последовал ответ, что Молотов прибудет в Вашингтон “для обмена мнениями” в деле организации второго фронта в Европе. Но прибудет он в Вашингтон через Лондон.