Уинстон Черчилль

В результате Черчилль во второй раз в своей политической жизни изменил партийную принадлежность. Переписка с Вайолет Бонэм Картер подает этот переход шаг за шагом на протяжении зимы 1923-1924 годов. Сближение либералов с лейбористами на этом этапе было неприемлемо для Черчилля и он политически двинулся в противоположном направлении. У него появляется талантливый 23-летний помощник Брендан Бракен, который будет с ним вместе до конца жизни. На выборах 1924 года он изменил и округ. Теперь он баллотировался от Эппинга (графство Эссекс). Частично это был дальний пригород Лондона, где жили на уик-энде богатые горожане, частично это был малообжитой сельскохозяйственный район. В сентябре ассоциация местных избирателей поддержала кандидатуру Черчилля в парламент. Затем Консервативная ассоциация Эппинга поддержала его (и он оставался верен этому округу до 1945 года). Черчилль заявил, что консервативная партия “должна стать главным сборным пунктом для противников социалистической ориентации”. В Эппинге разделяли его неприязнь к социализму во всех формах. Лидер консерваторов в Ливерпуле помог Черчиллю выступить с докладом на тему: “Современная опасность социалистического движения”, в котором оратор оценил лейборизм как “движение, на которое воздействуют темные, зловещие внешние силы”. Последовали приглашения других консервативных организаций. На подступах к выборам он писал в “Уикли диспетч”: “С момента своего зарождения русское большевистское правительство объявило о намерении использовать всю мощь русской империи для дела мировой революции. Их агенты проникли в каждую страну. Повсюду они пытаются внести микробы, которые дают начало раку коммунизма. В России проводятся гигантские собрания конспираторов и революционеров всех существующих под солнцем рас, с целью координации мировой революции. С самого начала Британия, Британская империя и, прежде всего Индия, были открыто названы главными целями”. На волне алармизма, играя на страхах обеспеченного и обеспокоенного округа, новоиспеченный консерватор вернулся в парламент.

На национальных выборах 8 октября 1924 года за Черчилля проголосовали 20 тысяч избирателей; второе место занял претендент с 10 тысячами голосов. WSC снова занял место в «матери парламентов». Консервативная фаланга на этот раз получила 419 мест, солидное большинство.

Черчиллю исполнилось 50 лет, его имя и внешность были широко известны в Англии. Он почти полностью облысел, у него появились морщины, он стал полнеть и все более походил на карикатурное изображение Джона Буля - символ Великобритании периода ее расцвета. При всех внешних изменениях внутренне Черчилль оставался все тем же борцом, трудоголиком и любителем патетики. Не изменилась и его психика. Черчилль никогда не отличался постоянством настроения. Он то лучился самодовольством, то выглядел озабоченным, свирепым, готов был заплакать, мог ссутулиться и надолго замолчать. Существуют тысячи фотографий Черчилля, на которых он выглядит в самых разных своих состояниях, но ни на одной нельзя увидеть его скучающим или смотрящим бессмысленно. Его непременными атрибутами были: сигара, по-особенному завязанный галстук, стек с золотым наконечником. Таким Черчилль как бы заново вошел в воды британской политики после вынужденной двухлетней паузы. С рождением дочери Мери семья переехала в Чартвел, который его хозяин называл своей “цитаделью”. Клементина не любила этот дом, считала новые постройки бессмысленной тратой денег. Но Черчилль был неутомим в проектировании пруда, бассейна, летней кухни. Самым тяжелым временем их брака были, возможно, 1915-1916 годы с их депрессией, с их черной меланхолией. Клементина поддерживала мужа со всеми бойцовскими качествами: она писала Асквиту письма с объяснениями и в то же время умоляла мужа не поддаваться злым чувствам в отношении политических противников. Это было время, когда в ушах Черчилля звучали слова Ллойд Джорджа: “Наверху нет места дружбе”. Клементина уговаривала мужа не переходить поспешно в консервативный лагерь . И все же даже в момент ожесточения злоба не была его главным чувством: “Жизнь достаточно богата интересной работой, движеньем, она слишком прекрасна и интересна, чтобы брать на себя бремя низкой вендетты”.