Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

Онассис вошел в узкий круг семьи, друзей и помощников Черчилля, которые заботились о нем. В любой момент в Чартвелл на чай мог заглянуть Бернард Монтгомери, на обед Рэндольф и Ивлин Во, внуки, чтобы прогуляться по фермам Чартвелла. Просьбы дать интервью, которых в первые годы было очень много, рассматривал Монтегю-Браун, который в последние годы составлял за Черчилля короткие речи и писал письма за подписью Великого человека. С 1958 года за Черчиллем ухаживали две сиделки; две машинистки всегда были рядом, чтобы печатать под диктовку, мыть кисти и палитры и помогать им с Клементиной составлять план мероприятий. Господин Шоу – «лейборист, но славный малый», сказал Черчилль сиделке, – обслуживал чартвеллский кинопроектор. Черчилль никогда не ужинал в одиночестве; если рядом не было членов семьи или друзей, с ним за стол садился Монтегю-Браун; был такой период, когда они ужинали вдвоем пятнадцать раз подряд. В придачу он прослушал, в благоговейном молчании, пятнадцать лекций Черчилля по истории Британии. Монтегю-Браун написал, что застольные беседы с Черчиллем «всегда были интересными и доставляли удовольствие» и «никогда, никогда скучными». Все, кто окружали Великого человека, фактически «служили» сэру Уинстону. Телохранитель Черчилля, сержант уголовной полиции Эдмунд Мюррей, все время был рядом, не дальше соседней комнаты. Лорд Моран появлялся по первому зову, а вызывал его Черчилль часто, нередко, чтобы пожаловаться на воображаемые недуги. Как-то Черчилль, вспоминал Монтегю-Браун, позвонил Морану, чтобы сказать, что у него «температура трупа». «Я что, умер?» – спросил он доктора. Затем, после долгой паузы, признался, что ошибся, температура нормальная, но «я все равно хочу, чтобы вы зашли»[2453]

.

Его последнее выступление в защиту империи состоялось в ноябре 1958 года, в Париже, когда Шарль де Голль (в то время французский премьер-министр, а в декабре избранный президент Пятой республики) наградил его орденом Освобождения (Croix de la Libération). Черчилль произнес короткую речь, говорил по-английски, объяснив собравшимся, что не хочет «подвергать испытаниям мрачных дней», делая замечания по-французски. Он назвал де Голля «символом души Франции и ее непобедимой стойкости духа в тяжелых обстоятельствах». В завершение он сказал: «Будущее неопределенно, но мы можем быть уверены, что если Британия и Франция, которые так долго стояли в авангарде западной цивилизации, будут и дальше держаться вместе, с нашими империями, с нашими американскими друзьями… тогда у нас будет основание для уверенности и надежды. Я благодарю всех вас за оказанную мне честь. Vive la France![2454]

.

Упоминание «наших империй» прозвучало по крайней мере нелепо. К 1958 году французы потеряли Индокитай: Камбоджа обрела независимость в 1953 году; в Южном Вьетнаме продажный премьер-министр Нго Динь Зьем отчаянно старался сохранить свой режим с помощью недавно прибывших американских военных советников. Алжир тоже отчаянно стремился к независимости. Разномастные революционные армии – объединенные только желанием изгнать французов – воевали с французской армией с 1954 года до окончательной победы в 1962 году. Эта война унесла жизнь по меньшей мере 300 тысяч алжирцев, и не менее миллиона потомков французских поселенцев были высланы из страны.

Британцы тем временем теряли мелкие жемчужины своей короны: в июле иракские офицеры свергли и убили короля Фейсала II из династии Хашимитов, отца которого британцы возвели на трон в 1932 году. Новый режим, поддерживаемый Насером и имевший явную промосковскую направленность, потребовал, чтобы британские ВВС покинули авиабазу под Багдадом. В 1957 году колония Золотой Берег вышла из состава империи, став независимым государством Гана. Кения последовала ее примеру в 1963 году, после длившегося десять лет мау-мау, которое унесло не менее 20 тысяч жизней кенийцев и много жизней белых европейских поселенцев. Среди жертв мау-мау было 32 британских поселенца, в том числе маленькие дети, чья гибель вызвала гнев Британии и Черчилля. Ответ британцев был жестоким. В какой-то момент Черчилль даже хотел зачитать клятву обряда посвящения мау-мау – он назвал ее «невероятно мерзкой» – в палате. В ней были призывы поедать плоть выкопанных из могил тел и глаза врагов, совокупляться с овцами и пить «коктейль Kaberichia» – смесь спермы и менструальной крови. В конце концов он решил раздать членам парламента текст посвящения. В Кении британская администрация карала смертной казнью за эту клятву; более тысячи подозреваемых мау-мау были повешены[2455].