Ухожу от тебя замуж

Единственное, о чем Соня жалела, это о том, что никак не может влюбиться. Хотя бы безответно. В конце концов, юным девам положено влюбляться и страдать, поэтому и ей следует непременно этим заняться. Но если молодые люди на курсе не годились для дружбы, то для любви – тем более, оставались преподаватели. И, как барон Мюнхгаузен тащил себя за волосы из болота, так и Соня заставляла себя влюбиться в какого-нибудь профессора. Но вздыхать по человеку, который вряд ли знает о твоем существовании, быстро надоедало.

Мужское самолюбие – чувство чрезвычайно острое, парни с курса улавливали, что Соня не особенно ими восхищается, и не пытались за ней ухаживать, тем более что она была девушка симпатичная, но не обладала такой красотой и сексуальностью, чтобы толкать мужчин на безумства.

Лишь на пятом курсе сердце ее по-настоящему затрепетало. К ним в группу перевелся студент с другого потока. Он был парень довольно-таки страшненький, но очень умный, увлеченный, азартный, и Соня потянулась к нему, в мечтах рисуя упоительные картины духовного единения. Они действительно стали вместе ходить в кафе и в библиотеку, готовиться к парам, и Соня ликовала, оттого что наконец-то нашла возлюбленного и единомышленника. Она с восторгом уступила ему титул самого умного в группе, мечтала о свадьбе и долгой счастливой жизни и находилась в такой эйфории от грядущего блаженства, что не заметила, как сокурсник перетащил ее на хирургический поток, хотя до этого Соня была твердо убеждена, что хирургия – не женское дело, и собиралась явить миру свои таланты в какой-нибудь более спокойной области медицины.

«Будет трудно, но главное, что мы вместе», – приободрилась Соня и взялась повторять анатомию и оперативную хирургию. Между тем отношения развивались как-то странно. Сокурсник по-прежнему проводил с ней много времени, рассказывал о себе довольно откровенно, делился планами на будущее, но ни разу не поцеловал свою конфидентку, не говоря уже о том, чтобы лечь с ней в постель. Похвальная, конечно, сдержанность, но какая-то нереалистичная. Соня старалась выглядеть соблазнительнее, даже попросила маму укоротить юбку на семь сантиметров и подумывала о том, чтобы расстаться со своей густой косой, но все вскоре объяснилось. Отмечали день рождения одногруппника, Сонин друг не рассчитал сил и опьянел, стал вести себя шумно даже по студенческим меркам, грубить, задираться, и Соне пришлось увести его, чтобы не портить людям праздник. Пока спустились с лестницы, пока дошли до остановки, агрессивная стадия перешла в чувствительную, и в припадке откровенности парень поведал, что хочет сделать из Сони женщину-друга. Люди говорят, что мужчину с женщиной не может связывать чистая дружба, а он готов доказать обратное. «Люди правы, Вова. Эксперимент провалился», – сказала Соня, похлопала его по плечу и ушла, оставив дожидаться трамвая в одиночестве.

По дороге она немножко всплакнула о рухнувших мечтах про идеальную семейную жизнь. Но с другой стороны, и с ее стороны, это была скорее дружба, чем безумная любовь, и если бы Вова сразу дал понять, что ничего другого не ищет, кроме приятельских отношений, они бы прекрасно сложились! Обида в том, что он ставил над ней эксперименты, хотел ее обтесать под себя, сделать придатком своей царственной особы, поэтому дальше общаться с ним вредно и просто опасно.

К утру улетучились последние флюиды романтики, и Соня поняла, что ее герой никакой не гений, а человек с непомерно раздутой самооценкой и агрессивным апломбом.

Чувства испарились без следа, но вернуться обратно в терапевтический поток оказалось невозможным. Пришлось осваивать хирургическую специальность, что неожиданно увлекло Соню, и к моменту получения диплома она уже с ужасом думала, что вернись здравомыслие секундой раньше, и она никогда не стала бы хирургом.

Окончив институт с красным дипломом, она без проблем поступила в клиническую ординатуру, где занималась так же старательно и добросовестно, как в институте. У нее даже почерк не испортился, остался ровненьким и аккуратным, буковка к буковке, и это обстоятельство принесло ей репутацию необычайно глупого доктора, потому что всем известно, что почерк настоящего врача должен быть страшен и непонятен, как зло в фильмах ужасов. Но все же она оставила по себе хорошее впечатление, потому что ей предложили место в аспирантуре. Соня задумалась. До этого момента она ни разу не делала выбора, не принимала решений сама, а плыла по течению, подталкиваемая своими предыдущими достижениями. Можно было пойти в аспирантуру и еще три года сидеть на шее у родителей, которые в принципе не возражали. Но Соню не привлекала научная работа, а главное, она устала каждый день ездить на учебу из своего пригорода. Дорога съедала три – три с половиной часа, а места в общежитии, во-первых, не давали, а во-вторых и в-главных, родители ни за что не хотели отпускать туда дочь. Они доверяли Соне, но в общежитии шум, гам и антисанитария, и зачем оно нужно, когда есть прекрасная квартира, где у дочери своя большая комната?