Улетел на рассвете

Когда ворона в комнату влетает,Бессильно палец тянется наверх,Что может означатьДуло ружья,Лезвие косыМотыгуИли просто этот очень твёрдый палец —Сначала замёрзший,Потом покрытый льдом,Затем и вовсе полностью растаявший.

* * *

Не приближайся к тени:Там ворона,Подъемлющая крылья,На рассвете и в сумеркиКогтями зацепляется за ветер,Ломая, переламывая листья

И ветви, что попались на пути.В тени поэт укрылся от вороны.Все буквы будто выдраны из глаз.

* * *

ГлядиНа вещиДолго, не мигая.Моргнёшь —Обрушится тогда воронья тень.А тень своя,Боясь взрасти цыплёнком,Молчит, таясь, не подавая звука.

* * *

Вот из толпы в одеждах чёрных люди и в чёрных масках выбегают прочь. Они бегут и бьют себя по рёбрам, тень над землёй пытаясь превозмочь и силясь голову поднять и глянуть вверх.

* * *

Наевшись досыта, ворона тихо дремлет на дереве, растрескавшемся в щепки, и снится ей, что всё, что влезло в зоб, вдруг превратилось – каждое – в яйцо. И воронята, вылупившись, мчат из всех пяти органов её чувств, немедленно бросаясь за добычей на зов инстинктов плотоядных всех.

* * *

Предельные страдания оборачиваются назад на прожитое, которое считают уже почти умершим. Плащ кричит до хрипоты, когда проходишь мимо стола и шкафа. Безмолвствует, погрузившись в сон, телефон. Стараясь скрыть свои клыки и когти, открыла рот скрепка. А ручка метлы, зацепившись за руку чернорабочей, тянет её к мусорной яме. Поля шляпы на голове охранника вопят от ужаса, наклоняясь вниз и царапая его лицо. Никто не открывает ворота, но многим тем не менее удаётся найти вход.

* * *

Души, освободившиеся от тел, ищут путь назад, чтобы, возвратясь, вступить в бой со злобными воронами. После града выпущенных пуль, не принёсших смерть и не нанёсших ран, благовонный дым от ароматных палочек стелется и растягивается, превращаясь в доску, на которой проступает первое написанное слово нового урока.

* * *

Это последняя строка завещания:

Начинайте церемонию небесного погребения в тот момент, когда возникнет тень вороны.

* * *

Ночная тень постепенно проникает в утробу вороны.

И у нас, как и у вечно жаждущей реки, подводит живот от голода. Капли мутной воды пытаются проникнуть сквозь щели между волокнами ткани. Обширная поверхность воды сдерживает напор колебаний, стараясь сохранить тени людей. Уже с зажжённой спичкой вдруг вспоминаешь, что фитиль далеко. Вскинув руки вверх, закричишь в темноте одиноко.

Всю ночь ворону мучает недомогание.

От ужаса она кричит.

И звук впервые улетает без эха.

IV

Лебедь улетел

Воробьиная пара

Не вижу, только слышуКаждый звук,С деревьев доносящиеся трели:

Один воробышек, вспорхнув,Присел на ветку,Освободил местечко для другого.И ради этой пары воробьёвЯ здесь.А в этот миг и лилия раскрылась,Как некий клад из антиквариата.Портрет висит в дворцовом кабинете.Вскипает самовар.Матрёшка распахнулась.И ароматом каравая печь благоухает.Дорога – мысли —Убегают вдаль.Когда ж затихнут, —Жду я, – воробьи,Ведь только что промчал-пронёсся ветерПо русым по берёзовым холмам.Москва, 2014

Ландыш

Ветер начисто подмёлВсю гладкую поверхность земли:У обочины – траву,Вдоль дороги – корни деревьев.А я ищу место для отдыха.Выбираю книгу…Но как привести себя в равновесие духа?Вдруг вижу – куст ландыша передо мной.И слышу – шепчет мне:«Упрячься в тайне!Отметь себя молчанием!Приложи к губам палец – и тишина…»И в налетевшем резком вихре ветраУкутались теплом, туманом, светомИ мудрый кустик ландыша,И я.Подмосковье, 2014

Малина