Уловка-22

But Milo was deaf and kept pushing forward, nonviolently but irresistibly, sweating, his eyes, as though he were in the grip of a blind fixation, burning feverishly, and his twitching mouth slavering.	Но Милоу был глух к этой просьбе, он пробивался к двери, хотя и не прибегая к силе, но неудержимо, точно в каком-то ослеплении, весь потный, с лихорадочным румянцем на щеках, с подергивающимися, слюнявыми губами.
He moaned calmly as though in remote, instinctive distress and kept repeating, 'Illegal tobacco, illegal tobacco.'	Его будто терзала глубокая, безотчетная тоска, и он негромко подвывал: "Контрабандный табак, контрабандный табак".
Yossarian stepped out of the way with resignation finally when he saw it was hopeless to try to reason with him.	В конце концов Йоссариан сдался и уступил ему дорогу, поняв, что остановить его - дело совершенно безнадежное.
Milo was gone like a shot.	Милоу пулей выскочил за дверь.
The commissioner of police unbuttoned his tunic again and looked at Yossarian with contempt.	Полицейский комиссар снова расстегнул мундир и впился в Йоссариана презрительным взглядом.
'What do you want here?' he asked coldly.	- Чего тебе здесь нужно? - холодно спросил он.
'Do you want me to arrest you?'	- Ты хочешь, чтобы я тебя арестовал?
Yossarian walked out of the office and down the stairs into the dark, tomblike street, passing in the hall the stout woman with warts and two chins, who was already on her way back in.	Йоссариан вышел из кабинета, спустился по лестнице и очутился на темной, как гробница, улице.
There was no sign of Milo outside.	Милоу и след простыл.
There were no lights in any of the windows.	Вокруг - ни одного светящегося окна.
The deserted sidewalk rose steeply and continuously for several blocks.	Несколько кварталов Йоссариан шел по пустынной улице, круто поднимавшейся в гору.
He could see the glare of a broad avenue at the top of the long cobblestone incline. The police station was almost at the bottom; the yellow bulbs at the entrance sizzled in the dampness like wet torches.	Впереди, куда убегала булыжная мостовая, сияли огни широкой авеню, а полицейский участок находился в самом низу на другом конце улицы, где желтые лампы у входа светили в сыром воздухе, как мокрые факелы.
A frigid, fine rain was falling.	Моросил мелкий, холодный дождь.
He began walking slowly, pushing uphill.	Йоссариан медленно одолевал подъем.
Soon he came to a quiet, cozy, inviting restaurant with red velvet drapes in the windows and a blue neon sign near the door that said: TONY'S RESTAURANT FINE FOOD AND DRINK. KEEP OUT.	Скоро он подошел к тихому, уютному, манящему ресторанчику с красными вельветовыми занавесками на окнах. Голубые неоновые буквы над входом гласили: "Ресторан "ТОНИ". Прекрасные закуски и напитки. Вход воспрещен".
The words on the blue neon sign surprised him mildly for only an instant.	Голубая неоновая надпись удивила Йоссариана, но только на миг.
Nothing warped seemed bizarre any more in his strange, distorted surroundings.	Никакой абсурд более не казался ему странным в этом уродливом мире.
The tops of the sheer buildings slanted in weird, surrealistic perspective, and the street seemed tilted.	Причудливо наклоненные фасады домов образовывали сюрреалистическую перспективу, улица казалась перекошенной.