Уловка-22

He tingled with dread as he saw the chaplain's face go pale. 'Chaplain, what is it?'	- Увидев, что лицо капеллана заливает меловая белизна, Йоссариан оцепенел от страха: -Капеллан! Что такое?
'Hungry Joe was killed.'	- Заморыш Джо...
' God, no!	- Боже!
On a mission?'	Погиб на задании?
'He died in his sleep while having a dream.	- Он умер во сне, когда его мучили кошмары.
They found a cat on his face.'	На лице у него нашли спящего кота.
'Poor bastard,' Yossarian said, and began to cry, hiding his tears in the crook of his shoulder.	- Ах, Джо, подонок ты мой несчастный! - сказал Йоссариан и заплакал, уткнувшись в рукав.
The chaplain left without saying goodbye.	Капеллан ушел, не попрощавшись.
Yossarian ate something and went to sleep.	Йоссариан поел и уснул.
A hand shook him awake in the middle of the night.	Среди ночи чья-то рука растормошила его.
He opened his eyes and saw a thin, mean man in a patient's bathrobe and pajamas who looked at him with a nasty smirk and jeered.	Он открыл глаза и увидел худого, невзрачного человека в больничном халате. Гнусно ощериваясь, пришелец буравил его взглядом:
'We've got your pal, buddy.	- Попался нам твой приятель, дружище.
We've got your pal.'	Попался.
Yossarian was unnerved.	У Йоссариана душа ушла в пятки.
'What the hell are you talking about?' he pleaded in incipient panic.	- О чем ты болтаешь, черт тебя побери! - в ужасе взмолился Йоссариан.
' You'll find out, buddy. You'll find out.'	- Узнаешь, дружок, узнаешь!
Yossarian lunged for his tormentor's throat with one hand, but the man glided out of reach effortlessly and vanished into the corridor with a malicious laugh.	Йоссариан рванулся, пытаясь схватить своего мучителя за глотку, но тот без малейших усилий ускользнул от него и со зловещим смешком улетучился в коридор.
Yossarian lay there trembling with a pounding pulse.	Йоссариан дрожал всем телом, кровь пульсировала тяжелыми толчками.
He was bathed in icy sweat.	Он купался в ледяном поту.
He wondered who his pal was.	О каком приятеле толковал незнакомец?
It was dark in the hospital and perfectly quiet.	В госпитале стояла темень и абсолютная тишина.
He had no watch to tell him the time.	Часов у Йоссариана не было: он не знал, который час.
He was wide-awake, and he knew he was a prisoner in one of those sleepless, bedridden nights that would take an eternity to dissolve into dawn.	Он лежал с широко открытыми глазами, чувствуя себя узником, прикованным к постели и обреченным дожидаться целую вечность, покуда рассвет не прогонит темноту.
A throbbing chill oozed up his legs.	Озноб струйками поднимался по ногам.