Ультиматум Борна

– Похитил? Скорее, увел в одежде священника.

– Вполне допускаю это. Когда-то церковь со всеми своими средневековыми безумствами держала Кубу в руках.

– Ты говоришь это как будто с горечью.

– Я женщина, а папа римский – нет; он пережиток Средневековья.

– Суд вынес приговор… Значит, Санчес объединил свои силы с Карлосом, два разочарованных марксиста в поисках своего собственного дела – или, быть может, своего собственного Голливуда.

– Я в этом деле слишком мелкая сошка, мсье, но, судя по твоим словам, эта фантазия принадлежит великолепному Карлосу; на долю Санчеса выпало горькое разочарование. Он задолжал Шакалу свою жизнь, так почему бы ее не отдать? Что еще ему оставалось?.. Пока не появился ты.

– Это все, что мне было нужно. Спасибо. Я просто хотел заполнить несколько пробелов.

– Пробелов?

– Некоторые сведения о событиях, которые я не знаю.

– Так что мы теперь будем делать, мсье Борн? Разве не это был ваш начальный вопрос?

– А что вы хотите делать, мадам Лавьер?

– Я знаю точно, что не хочу умирать. И я не мадам Лавьер в смысле семейных отношений. Связанные с этим ограничения всегда претили мне, а преимущества не были необходимы. Многие годы я была дорогой девушкой по вызову в Монте-Карло, Ницце и Кап-Феррате, пока красота не покинула меня. От того времени у меня остались друзья, временные любовники, которые заботились обо мне в память о былых временах. Большинство из них уже умерли, к сожалению.

– Кажется, ты говорила, что тебе очень хорошо платят за замену сестры.

– О, мне платили и отчасти все еще платят, поскольку я все еще ценна. Я вращаюсь в элитных кругах Парижа, где процветают сплетни, а это часто бывает полезно. У меня превосходная квартира на авеню Монтейн. Антиквариат, отличные картины, прислуга, банковский счет – все, что должно быть у женщины, бывшей некогда в моде, для кругов, в которых она все еще обитает. И деньги. Каждый месяц на мой счет переводится восемьдесят тысяч франков из Женевы – несколько больше, чем мне необходимо для оплаты счетов. Поскольку, видишь ли, именно я

должна их оплачивать, никто больше не может этого сделать.

– Значит, у тебя есть деньги.

– Нет, мсье. У меня есть стиль жизни, а не деньги. Так хочет Шакал. Не считая своих стариков, всем остальным он платит только за то, что получает на условиях срочной службы. Если бы на десятый день каждого месяца из Женевы не приходили деньги, я была бы полностью разорена в течение тридцати дней. Но в том случае, если бы Карлос решил избавиться от меня, в деньгах не было бы необходимости. Со мной просто было бы все покончено – как сейчас. Если бы я вернулась сегодня утром в мою квартиру на Монтейне, я бы уже оттуда не вышла… как моя сестра не вышла из той церкви в Нейл-сюр-Сьен.

– Ты уверена в этом?

– Конечно. Та остановка, с велосипедом, была сделана с целью получения инструкций от одного из стариков. Приказания были конкретными, и их следовало исполнять немедленно. Одна моя знакомая должна была встретить меня через двадцать минут у пекарни в Сен-Жермене, где нам следовало обменяться одеждой. После этого ей надлежало поехать дальше в Магдаленскую миссию, а мне – встретить курьера из Афин в номере отеля Тремоли.

– Магдаленская миссия?.. Ты хочешь сказать, что те женщины на велосипедах действительно монашки?

– Соблюдающие обеты целомудрия и бедности, мсье. Я – часто навещаю их и превосхожу их по субординации, поскольку прибываю из монастыря в Сен-Мало.

– А женщина в пекарне. Она?..

– Она изредка срывается с катушек, но при этом отличный управляющий.

– Боже, – пробормотал Борн.

– Это слово часто слетает с их губ… Теперь ты понимаешь всю безнадежность моего положения?

– Не уверен.

– У меня есть повод усомниться, что ты действительно тот самый Хамелеон. Меня не было в пекарне. Встреча с греческим курьером не состоялась. Так куда же я делась?

– Ты задержалась. Сломалась велосипедная цепь; тебя задел один из тех грузовиков на улице Лекурб. Черт, тебя пытались изнасиловать. Какая разница? Ты задержалась.

– Давно ты меня вырубил?

Джейсон глянул на часы, которые теперь были хорошо видны в ярком утреннем свете.

– Думаю, чуть больше часа назад; может быть, полтора. Учитывая то, как ты была одета, таксист долго выруливал, пытаясь найти место, чтобы можно было донести тебя до скамьи, не привлекая лишнего внимания. Я ему хорошо заплатил за помощь.

– Полтора часа? – переспросила Лавьер с ударением.

– И?

– И почему же я не позвонила в пекарню или в отель Тремоли?

– Затруднения?.. Нет, слишком легко проверить, – добавил Борн, качая головой.

– Или? – Лавьер встретилась своими большими зелеными глазами с его. – Или, мсье?

– Бульвар Лефевр, – тихо и медленно проговорил Джейсон. – Засада. После того как я обратил его засаду на меня против него самого, он обратил мою засаду против меня тремя часами позже. Тогда я изменил стратегию и взял тебя.