Ультиматум Борна

– И не надейтесь, леди, – ответил Борн. – Тебя уведут отсюда без сознания, и какой-то незнакомец будет помогать сестре милосердия, а вовсе не нападать на нее. Сейчас ты упадешь в обморок. В твоем возрасте это не редкость, не правда ли?

– Подожди!

– Слишком поздно.

– Мы должны поговорить!

– Поговорим.

Отпустив руку, Джейсон тут же обрушил обе ладони одновременно в основание шеи, где сухожилия вплетаются в мышцы. Она обмякла; он поймал ее и вынес из узкого переулка, как, наверное, выносил бы восхищенный религиозный фанатик объект своего поклонения. Утренний свет начал заполнять небо, и несколько ранних прохожих, один из которых был молодым бегуном в шортах, приблизились к человеку, несущему монашку.

– Она сидела с моей женой и больными детьми почти два дня без сна! – взмолился Хамелеон на уличном французском. – Пожалуйста, кто-нибудь, найдите мне такси, чтобы я мог отвезти ее обратно в монастырь в девятом округе!

– Я найду! – вызвался молодой бегун. – На улице де Сивр есть круглосуточный пост, и я очень быстро бегаю!

– Вы просто подарок, мсье, – сказал Джейсон, принимая его помощь, но сразу же почувствовав антипатию к слишком доверчивому, слишком молодому бегуну.

Через шесть минут прибыло такси вместе с молодым парнем.

– Я сказал водителю, что у вас есть деньги, – доложил он, выбираясь из машины. – Надеюсь, это так.

– Конечно. И спасибо.

– Передайте сестре, что я оказал помощь, – добавил молодой человек в спортивных шортах, помогая Борну осторожно уложить бесчувственную женщину на заднее сиденье такси. – Когда придет мое время, мне пригодится любая помощь.

– Надеюсь, ничего опасного? – спросил Джейсон, пытаясь вернуть молодому человеку его улыбку.

– Вряд ли! Я буду представлять свою фирму на марафоне.

Дитя-переросток начал бежать на месте.

– Спасибо еще раз. Надеюсь, вы победите.

– Пусть сестра помолится за меня! – крикнул атлет, убегая прочь.

– Булонский лес, – сказал Борн, захлопнув дверь и обращаясь к водителю.

– Лес? Этот вертлявый парень сказал, что монашке надо в больницу.

– Она выпила слишком много вина, что еще я могу вам сказать?

– Булонский лес, – кивнул водитель. – Пусть проветрится. У меня есть племянница в монастыре Лионс. Когда она выходит оттуда на неделю, то пропитывается до самой макушки. Но можно ли за это винить?

Скамейка на каменистой тропинке в «лесу» постепенно заливалась теплыми лучами раннего солнца. Женщина в монашеском одеянии начала трясти головой.

– Как ты себя чувствуешь, сестра? – спросил Джейсон, сидевший рядом со своей пленницей.

– Как если бы меня переехал армейский танк, – ответила женщина, моргая и глотая воздух ртом. – Или по меньшей мере трейлер.

– О которых, подозреваю, ты знаешь больше, чем о продуктовой тележке магдаленских сестер милосердия.

– Именно, – согласилась она.

– Можешь не искать свой пистолет, – сказал Борн. – Я вытащил его из-за очень дорогого ремня под твоей робой.

– Рада, что ты оценил его стоимость. Это часть того, о чем мы должны поговорить… Из того, что я не в полицейском участке, могу сделать вывод, что ты решил удовлетворить мою просьбу о разговоре.

– Только если то, что ты скажешь, будет полезно для моих целей – думаю, ты это понимаешь.

– Видишь ли, это совершенно точно будет полезно для твоих целей, как ты выразился. Я провалилась. Меня захватили. Я не там, где должна быть, и, который бы ни был сейчас час, свет говорит мне о том, что слишком поздно оправдываться. К тому же мой велосипед либо исчез, либо все еще прицеплен к столбу.

– Я не взял его.

– Тогда я труп. Теперь я труп в любом случае, понимаешь?

– Потому что ты исчезла? Ты не там, где должна быть?

– Конечно.

– Ты Лавьер!

– Это верно. Я Лавьер. Но не та женщина, которую ты знал. Ты знал мою сестру Жаклин – а я Доминик Лавьер. Мы не сильно отличались возрастом и с детства были очень похожи друг на друга. Но ты не ошибаешься насчет Нейл-сюр-Сьен и того, что ты там видел. Моя сестра была убита, потому что нарушила главное правило, совершила смертельный грех, если угодно. Она запаниковала и привела тебя к женщине Карлоса, его самому драгоценному и полезному секрету.

– Меня?.. Ты знаешь, кто я?

– Весь Париж – Париж Шакала – знает, кто ты, мсье Борн. Не в лицо, уверяю тебя, но они знают, что ты здесь, и они знают, что ты ищешь Карлоса.

– И ты являешься частью этого Парижа?

– Да.

– Боже правый, леди, он же убил твою сестру!

– Я в курсе.

– И все равно работаешь на него?

– Бывают случаи, когда выбор резко ограничен. Например, между жизнью и смертью. Когда шесть лет назад у «Ле Классик» сменился владелец, это было жизненно необходимо монсеньору. Я заняла место Жаклин…

– Вот так запросто?

– Это было нетрудно. Я была моложе и, что важнее, выглядела моложе, – черты ее лица изогнулись в краткой задумчивой улыбке. – Моя сестра всегда говорила, что это благодаря жизни на Средиземном море… Как бы то ни было, косметические операции – обычное дело в мире высокой моды. Жаклин предположительно поехала в Швейцарию для подтяжки кожи лица… И я после восьминедельной подготовки вернулась в Париж.