Умершие в мире живых. Европейские исследования

Объединяющая миссия этого коллективного пиршества в свою очередь предопределена как его способностью «порождать, питать, поддерживать развитие ритуального и символического процесса, целью которого является перераспределение алиментарного богатства сообщества и одновременно – ритуальная ресакрализация общественных отношений» (Grimaldi 2012: 116), так и «тягой к диссимуляции» (

Gallini 2003: 269), исторически довлевшей в Барбадже. Речь идет о практике, и сегодня широко распространенной в сельской среде региона (где отмечалось очень слабое социальное неравенство и где имущественный статус знати был не намного выше экономического уровня народных масс), направленной на маскировку, сокрытие своего «имущественного превосходства», пусть даже незначительного и относительного, имеющего вещественные «внешние выражения и проявления» (имеются в виду прилюдные денежные траты, одежда или употребляемая пища как знак). Диссимуляция призвана социально нейтрализовать демонстрацию экономического и имущественного, а главное – статусного неравенства, воспринимающегося как осознанное неподчинение нормам эгалитаризма и правилам своеобразного «кодекса общественного равенства», принятого в Сардинии и особенно актуального в ее сельской среде, пренебрежение которым подвергается серьезному общественному порицанию (Ibid.).

Тем не менее сохранение многочисленных кодов обрядов – агентивных (дети, нищие, в недавнем прошлом – калеки, могильщик), темпоральных (полдень/полночь – лиминарное ритуальное время, посвященное контактам между живыми и умершими), персонажных (охват всех умерших в рамках поминальной трапезы), пищевых (особая пища для умерших – обрядовые хлеб и сласти), ситуативных (звон колоколов) (Андрюнина

2020: 165), даже на фоне стирания исконного смысла обрядов для их участников, – позволяют исследователям говорить о консервации народных коммеморативных практик в Сардинии, пусть и в оккультных формах (Mannia 2018: 10).

Подводя итоги исследования

Исследованная нами эмпирика поминальной обрядности и контактов живых и мертвых в контексте народной «внелитургической» культуры в южных областях Италии позволила на примере Сардинии и Сицилии обнаружить бытующие традиции коммеморативности, выявить современное состояние поминальных обрядов и взгляды населения на них и отчасти воссоздать картину традиционной народной мортальной культуры, исчезнувшей во многих регионах современной Европы. Анализ фактического материала позволил установить, что мы имеем дело с более полной консервацией традиционной обрядовой культуры в Сицилии, что обусловлено как сохранением экономического профиля региона – питающей обряды среды, так и с ригидностью и консервативностью области, тяготеющей к культурной гомогенности: «новое не прогоняет старое, традиции и инновации, прошлое и настоящее сосуществуют» (Buttitta A.

2006: 11). Особую роль в поддержании коммеморативных обрядов играет осознанное отношение к ним их участников и в целом социума, обусловленное сохранением культа предков и «культуры смерти», представляющей особое пространство в культуре Сицилии и в ментальности ее населения. Более того, новое прочтение обрядов в духе поиска и сохранения идентичности, не умаляющее традиционного, вкупе с грамотной и осторожной политикой властей по поддержанию этой обрядности позволяет, на наш взгляд, обеспечивать долгую жизнь традиции.

Большую скорость деструкции обрядности обнаруживает Сардиния, даже в таком консервативном регионе, как Барбаджа, в силу действия определенных социоэкономических и исторических обстоятельств. Размывание традиции привело к ее фрагментации и повлияло на степень сохранности, на ее смысловое наполнение, на ее интерпретацию носителями этой обрядности сегодня. Однако население тяготеет к ее сохранению – пусть и редуцированной форме, сопряженной с частичной утратой исконного значения, – на волне просыпающегося осознания важности традиционной культуры в деле сохранения собственной самости как особой культурной общности.

Таким образом, в рамках большого региона – Юга Италии – комплексный подход к сегодняшним коммеморативным практикам, сопряженным с обходными обрядами, присутствием поминальной трапезы и особой ролью детей, позволяет нам отследить их состояние сегодня и констатировать витальность если не всех, то многих составляющих народной системы взаимоотношений живых и мертвых как части культа предков и «культуры смерти» в целом. Апелляция к сохранившимся реалиям позволяет реконструировать, пусть и в ограниченном виде, общий вид древних поминальных обрядов, бытовавших в этом ареале Средиземноморья. Кроме того, она проливает свет на восприятие, осмысление и переосмысление населением этой обширной области не только собственного культурного наследия, в том числе и «смертного», но также своей идентичности – в силу теснейшей взаимосвязи, существующей между миром живых и мертвых; вспомним еще раз, что живые не продолжат свой путь, если к ним не будут приходить усопшие.