Unknown

После такого представления остаться в балагане я не мог. Не купец убил бы меня вторым ударом, так хозяин, придя в себя, шкуру бы с живого спустил.

Довелось уносить ноги с ярмарки, а заодно из города, где она проходила. Какое-то время я жил в чащобе, питаясь лесными дарами, а затем набрел на разбойничий стан.

Вначале тати не приняли меня всерьез, но узрев мое искусство метать ножи, охотно взяли в шайку. Правда, свои навыки мне довелось использовать здесь по-иному, чем в балагане.

Там я старался не задеть напарника, здесь же, напротив, всаживал нож точно в сердце. Мне сдавалось, что мои жертвы так меньше страдают...

- Ты убивал мирный люд? – не сдержала возмущения Эвелина. - Как ты мог?!

- Да уж смог как-то! – хмуро усмехнулся, вспомнив былое, Мышь. - Иначе лихие люди не потерпели бы меня в шайке. Как молвят собиратели грибов: «назвался груздем, полезай в кузов»! Вот я и полез...

Провожатый Эвелины умолк, и какое-то время они ехали в тягостной тишине. Мышь жалел о том, что выдал княжне свою сокровенную тайну. Не знала, о чем говорить дальше, и Эва, открывшая для себя еще одну неприглядную сторону людского бытия.

- Что было потом? – все же нарушила она затянувшееся молчание. - Начал сказывать, так повествуй до конца...

- А что было потом?! – горестно вздохнул ее вызволитель. - Недолго наша шайка озорничала в лесах. Сама знаешь, сколько ни виться веревочке, а конец будет...

Изловили нас княжьи ратники, свезли в большой град, на площадь, где обычно нашего брата-разбойника четвертуют. Все мои братья тогда приняли смерть лютую, а я чудом выжил...

Старый Князь Радзивил, приезжавший по каким-то делам в город, выкупил мою жизнь у палача. Уж не знаю, чем я ему приглянулся!

Может, прочел он в моих глазах, что я буду ему верен до гроба. А может, решил, что недурно будет обзавестись слугой с умением метать ножи. Местный судья перед казнью долго расписывал перед толпой мои подвиги. Да и без него обо мне немало баек ходило!

С тех пор стал я псом Радзивилов, рабом, исполнителем их воли. Покорно сносил побои и глумление в благодарность за спасенную жизнь. Клятву служить старому Князю до своей или до его смерти честно исполнил! Служил и его сыну, княжичу Владиславу, покуда не встретил Бутурлина.

Тогда-то мне и пришло на ум покинуть своего господина и вернуть тебя московиту. Не за деньги или почет, а лишь потому, что он единственный разглядел во мне человека. Разумеешь?..

Глаза бывшего разбойника сочились болью, и, встретившись с ним взглядом, княжна поняла, что ее спутник не лжет. Пройдя все круги ада, он сохранил в душе толику того, чего были лишены многие известные ей люди.

Мышь умел быть благодарным и, воздавая за добро, готов был рисковать собственной жизнью. Эва не смела осуждать его за былые грехи. Как и Ольгерд, он жертвовал собой ради спасения их с Дмитрием счастья.

- Спасибо тебе за все... - тихо промолвила она, опустив глаза, дабы спутник не видел ее слез. - за то, что встретился мне, за то, что вызволил меня из темницы. За то, что ты есть!..

- Ну вот, сразу в слезы... – добродушно улыбнулся Мышь. - Верно, прониклась ко мне состраданием? Не стоит жалеть меня, княжна, я к сему непривычен...

- Скажи, отчего тебя кличут Мышью? – нашла в себе силы задать вопрос Эвелина.

- Разбойники так прозвали! – развел руками ее спутник. - Верно, из-за имени. Я ведь окрещен Михеем. Вот и повелось: Михей –Миха – Миша – Мышь!

- Я буду звать тебя по имени! – сообщила ему о своем решении Эва. - Отныне никаких Мышей!

- Как скажешь, княжна, - не стал возражать новый знакомый, - тебе все дозволено!

________________

Чувство близкой беды не покидало Ловчего с самого приезда в Поганин. Похитителю везде грезились люди, идущие по его следам, дабы отомстить за кражу девицы Корибут.

Мысли о расплате не давали вору покоя и во сне. В первую ночь, проведенную под кровлей Штыря, он вскочил с ложа, когда дверь в его каморку слетела с петель, и на пороге выросли три темные фигуры с мечами в руках. К счастью, они оказались лишь видением. Стряхнув с себя остатки сна, тать узрел, что дверь в его покои по-прежнему заперта, а вокруг нет ни души.

Но сон к нему не шел. Тревожно было на душе разбойника и поутру. Доверяя чутью, Ловчий решил покинуть Поганин в поисках места, где его бы не достали враги.

Однако с отъездом он опоздал. Выводя из конюшни жеребца, тать увидал троих путников, с решительным видом идущих ему навстречу.

Достаточно было короткой встречи взглядов, чтобы Ловчий понял: пред ним люди, явившиеся в ночном кошмаре.

Особую неприязнь он ощутил к сероглазому крепышу со следами оспы на щеках. Тот шел впереди своих товарищей, и выражение его глаз не сулило похитителю добра.

В минуты опасности людолов предпочитал действовать на опережение. Он был при оружии и знал, что не отдаст дешево свою жизнь...

От первого брошенного в него ножа Дмитрий увернулся, второй с ходу отбил клинком. Выхватив из ножен меч, Ловчий вступил в поединок, но воинская удача ему изменила.