Unknown

Аднан не пощадит никого, если я ослушаюсь. Я могла бояться каких угодно монстров и маньяков-похитителей, но его я боялась сейчас намного сильнее. Потому что я вспомнила, кто он и на что способен.

– Ты боишься, да? – спросила Амина на арабском, сжимая мою руку. – Что-то случилось? Не уезжай. Давай уйдем домой прямо сейчас. Тебе не надо никуда ехать…

– Надо, милая. Мне очень надо. Ты присмотри за мамой и за Бусей. Ты большая уже и сильная. Тот номер телефона, что я давала, он у тебя?

Она кивнула.

– Вот и славно. Если что, звони туда, они помогут.

– А ты? Ты не будешь нам звонить? Не будешь с нами на связи?

Я отрицательно качнула головой.

– Не знаю.

– Не уезжай… мне страшно. Мне очень страшно!

– Не бойся, моя маленькая. Все будет хорошо.

– Ты вернешься?

О, если бы я знала…

– Обязательно вернусь.

Прижала к себе еще раз Бусю. Зацеловала глаза, щеки, дрожащие губы, прижала к себе с отчаянной силой.

Из машины посигналили, и я вздрогнула. Обняла маму, не обращая внимание на ее холодное сопротивление.

– Я так люблю тебя, мамочка. Помни об этом, я всех вас очень сильно люблю.

Мама вдруг вцепилась в меня, не давая уйти.

– Не уезжай, слышишь, дочка. Ты ведь не хочешь! Не уезжай с ним. Может, я и не права была, и не муж он тебе совсем. Разведетесь. Ничего, прорвемся, работу тебе вторую найдем. И я как-нибудь покручусь. И не так люди живут. Не уезжай с ним. Ты не обязана.

– Обязана…, – ответила очень тихо, – прости меня, пожалуйста. Я обязана.

Посмотрела в глаза дочери и ужаснулась, что для Аднана она живое доказательство измены. Он не считает ее своей дочерью… нашу девочку.

Разве ради этого Аднана стоило умирать от горя и хоронить себя живьем? Стоило пройти все муки ада, чтобы узнать, что все напрасно? Мне хотелось орать и рвать волосы на голове, мне хотелось отказаться ехать, заставить уйти ни с чем или дать отпор, но я сильнее прижимала к себе детей, глядя остекленевшим взглядом на проклятую машину и представляя себе, как оттуда наставили дуло пистолета или винтовки на моих детей. У меня нет выбора, и Аднан прекрасно об этом знает. Теперь я уже не сомневалась – он способен убить детей. Даже будь они в подвале, я бы не испугалась столь сильно. Потому что этот человек хладнокровно просчитал каждый свой шаг и мою реакцию. Он все это продумывал не один день.

В эту секунду я подумала о том, что, наверное, было бы лучше, если бы он, и правда, умер. Лучше оплакивать родного и любимого, чем смотреть, как этот родной стал чужим и как он топчет грязными сапогами все, ради чего я носила эту невыносимую боль годами без него и выла по ночам раненым зверем.

Я шла быстрым шагом к машине и слышала крики Буси, я мысленно видела, как она тянет ко мне руки, и сердце обливалось кровью. Я сама сходила с ума, кричала вместе с ней, но беззвучно. Никогда… никогда не прощу тебе этой боли, Аднан ибн Кадир!

Меня привезли обратно в гостиницу и закрыли в номере снаружи. Теперь оставалось только ждать. Его решения… и результата теста. И я знала, что какой бы виноватой не считал меня Аднан, он узнает сегодня, что Буся его дочь. Узнает и… и пусть горит от стыда, что посмел усомниться в этом. Я даже представила себе, как он просит прощения у меня, как обнимает и прижимает к себе, как шепчет слова утешения по-русски и целует мои губы.

Я так размечталась, что задремала на полу, облокотившись о стену. И вскинулась, когда открылась дверь и с грохотом распахнулась. Увидела Аднана, вскочила, тяжело дыша и широко распахнув глаза в надежде, а он какое-то время смотрел на меня совершенно непроницаемым взглядом, а потом швырнул мне в лицо бумагу. Она закружилась и упала на пол. Я тут же наклонилась и подняла ее. Пробежалась глазами и радостно всхлипнула.

– Подтверждено… ты видишь, отцовство подтверждено?! – шептала я, глотая слезы и сотрясая листом. – Там написано…

– Заткнись! Я знаю, что там написано!

И я замолчала, прислоняясь к стене и не понимая, почему его глаза не просто полны ненависти, они стали от нее черными. В них поселилась сама смерть, и они даже не сверкают в бликах электрического света.

– Он… ее отец! Ты специально заставила меня пройти через это унижение? Нарочно ткнула лицом в вашу грязь? Сукааа… какая же ты дрянная сукааа!

Я ничего не понимала и отрицательно качала головой.

– Но… ты сдал кровь, и анализ, он…

– Не я сдавал кровь… кровь сдал этот… этот проклятый ублюдок, и отцовство подтвердилось.

Я не верила своим ушам, у меня от ужаса и паники подгибались колени. Аднан ударил кулаками у моего лица, и я вскрикнула от ужаса.

– Ты пожалеешь о каждом своем вздохе… каждый из них достанется тебе с кровью. Я клянусь. Я превращу каждое мгновение твоей жизни в бесконечную пытку!

Я смотрела на него и понимала, что сейчас произошло нечто жуткое и абсурдное. Нечто ужасное и не имеющее объяснения. Наверное, я онемела от шока, продолжая смотреть в страшные глаза Аднана.