Unknown

Я столько всего хотела ей рассказать о доме. Я ей рассказала, что фирма грузоперевозок выросла от трех машин до дюжины, а Бэт купила шубу из ондатры и расширяет свой бизнес, сейчас у нее клиника красоты на дому. Для этих целей она приспособила комнату, в которой обычно спал мой отец, а он перенес свою койку и стопку National Geographics в свой офис, а плашку военно-воздушных сил перетащил на автотранспортное предприятие. Сидя за столом и изучая результаты своих экзаменов, я слушала слова Бэт: «Такая мягкая кожа, не следует тереть ее мочалкой», а потом появлялась женщина с шелушащимся лицом, намазанным лосьонами и кремами. А иногда кто-то говорил голосом не менее оживленным, но менее исполненным надежды: «Говорю вам, рядом со мной живет Зло, Зло живет в соседней квартире, а я и не подозревала, потому что обычно о таком не подозреваешь, правда? Я всегда думаю о людях хорошо. Пока они не треснут меня по лбу».

 

Никаких слов «мерзавец», «оприходовать», «жирный член» наедине.

 

- Это верно, - говорила клиентка. – Я тоже.

Или:

- Вы думаете, что знаете, что такое горе, но вы не знаете и половины.

 

Потом она провожала женщину до дверей, возвращалась обратно и говорила:

- Потрогай ее лицо в темноте, и ты не отличишь его от наждачной бумаги. Что я могу тут поделать?

 

Квини, кажется, эти рассказы не интересовали. Да и времени оставалось не так много. Прежде чем мы допили колу, раздался звук быстрых тяжелых шагов по гравию, и на кухню вошел мистер Воргилла.

 

- Посмотри, кто у нас в гостях, - воскликнула Квини.

Она привстала, словно для того, чтобы прикоснуться к нему, но он отвернулся и пошел к раковине.

 

Ее голос был полон такого шуточного удивления, что мне стало интересно, говорила ли она ему что-нибудь о моем письме или о том, что я собираюсь приехать.

 

- Это Крисси, - сказала она.

 

- Вижу, - ответил мистер Воргилла. – Ты, должно быть, любишь жаркую погоду, Крисси, раз приехала в Торонто летом.

 

- Она собирается искать работу, - объяснила Квини.

 

- А у тебя есть квалификация? – спросил мистер Воргилла. – У тебя есть квалификация для того, чтобы искать работу в Торонто?

 

Квини ответила:

- У нее высший балл в аттестате.

 

- Ну, будем надеяться, что этого достаточно, - сказал мистер Воргилла.

Он налил стакан воды, и выпил его, стоя к нам спиной. Точно так он делал, когда миссис Воргилла, Квини и я сидели за кухонным столом в другом доме, в доме Воргилл рядом с нашим. Мистер Воргилла возвращался откуда-то с распевки, или прерывал урок игры на пианино в соседней комнате. При звуке его шагов миссис Воргилла одаривала нас предупреждающей улыбкой. Мы опускали глаза в свой скрабл, давая ему выбор замечать нас или нет. Иногда он нас не замечал. Открывал буфет, поворачивал кран, ставил стакан на стол – как ряд маленьких взрывов. Словно проверял, осмелится ли кто-нибудь дышать, пока он здесь.

 

Когда он преподавал у нас в школе музыку, был таким же. Входил в класс походкой человека, который не может себе позволить терять ни минуты, сразу хватал указку, и время начинать урок. Ходил туда-сюда по классу, нахохлившись, в выпученных глаза тревога, выражение лица напряженное и раздраженное. В любой момент он мог остановиться у вашей парты, чтобы послушать, как вы поете, проверить, не фальшивите ли. Потом он медленно опускал голову, пучил на вас глаза, жестом утихомиривая все другие голоса, чтобы пристыдить вас. Рассказывали, что в различных хорах и певческих клубах он был таким же деспотом. Хотя у него были фавориты среди певцов, особенно – среди дам. Они вязали ему одежду на Рождество. Носки, шарфы и рукавицы, чтобы ему было тепло, когда он ходил из одной школы в другую, из одного хора в другой.

 

Когда Квини начала управлять домом, потому что мистер Воргилла был слишком болен, чтобы с этим справляться, она выуживала из ящика комода вязанную вещь и размахивала ею перед моим лицом. Вещь прибыла без указания имени дарительницы.

 

- Это страстная грелка, - сказала Квини. – Мистер Воргилла сказал, чтобы ему ее не показывать, иначе он остервенеет. Не знаешь, что за страстная грелка?

 

Я ответила:

- Хм.

 

- Это просто шутка, - сказала она.

 

Квини и мистер Воргилла ходили на работу по вечерам. Мистер Воргилла играл на пианино в ресторане. Носил фрак. А Квини продавала билеты в кинотеатре. Кинотеатр находился в нескольких кварталах от них, так что я пошла туда с ней. Когда я видела ее сидящей в будке билетёра, поняла, что это макияж и высветленные взбитые волосы, и серьги-кольца – всё это не странно, в конце концов. Квини выглядела, как некоторые девушки, которые гуляют по улицам или идут в кинотеатр с бойфрендами посмотреть фильм. И очень была похожа на некоторых девушек с афиш, расклеенных вокруг нее. Она выглядела так, словно связана с миром драмы, горячих любовных интриг и опасностей, которые показывали на экране.

 

Она выглядела так, - по словам моего отца, - словно никогда не будет играть роль второго плана.

 

- Почему бы тебе тут пока не прогуляться? – спросила она.