Unknown

– Да, – согласился я, пытаясь успокоить его. – Он мог бы развить все остальное. Жаль, что у него не хватило времени.

– Блядь! – крикнул Линкольн, садясь на диван и дергая себя за волосы. – Я никогда не думал, что Маццара убьет его. Когда я сказал ему, что не могу бросить все и улететь в Колумбию в разгар работы над постановкой, чтобы забрать наркотики для его дилеров, он пришел в ярость. Я сказал ему, что если я потеряю работу, как это будет выглядеть? Но ему было все равно.

– Значит, вы сами привозите наркотики.

– Да. Один чемодан для меня, два для Маццары. Таков был наш уговор.

– Но Маццара перемещает гораздо больший вес, чем пара чемоданов, – сказал я, словно знал, о чем говорю. – То, что вы перевозили, было... что? Чтобы люди попробовали?

– То, что я привез, было для того, чтобы завлечь новых покупателей и новых продавцов. Как только у меня появлялись новые клиенты и новые партнеры, он вступал в дело.

– Значит, вы - посредник. Маццара видит вас, вы видите дилеров, и никто не связан ни с кем, кроме как через вас.

– Да, разве не это сказал тебе Сенан

– Он только сказал мне, что вы торговец наркотиками и что он держит вас на коротком поводке из-за этого, – сказал я, ухмыляясь. – Он также сказал, что вы зависимы от него, как и от денег, получаемых за перевозку наркотиков.

Линкольн подошел и схватил меня за горло.

– Он сказал тебе, что я хочу тебя?

– Нет.

– Нет, – повторил он, подойдя ко мне еще ближе. – Конечно, нет.

– Я…

– Он ненавидел, что все, что у него есть на меня, - это шантаж, но если бы я мог, если бы его не было в поле зрения, я бы добивался тебя.

– Это не имело бы значения, – заверил я его, когда он отпустил меня.

– Нет? – проворчал он. – Влиятельные мужчины не делают ничего такого для тебя?

– Мне не нужно, чтобы вы помогали мне с карьерой. Я и сам неплохо справляюсь.

– Да, – согласился он, – это так. И когда мне понадобился кто-то, на кого можно было бы свалить этот провал, на ЧБТ нашелся только один человек, который путешествует так же много, как и я, мотаясь по всему миру.

У меня возникло внезапное чувство тревоги, как будто я вышел из своей истории и попал в чужую.

– Кто? – спросил я, делая шаг назад, к двери.

– Это ты, Келсо, – весело ответил он. – Я сказал Маццаре, что стану информатором, если он не вытащит меня из этой передряги, и когда он стал искать козла отпущения, то согласился, что ты, сирота, без семьи и связей, - лучший вариант.

– Мистер Харрингтон, – раздался голос позади меня. – Как хорошо, что вы зашли.

****

Наконец-то я понял, почему Линкольн был так разговорчив со мной. Я удивлялся, почему он рассказал мне все после одной маленькой лжи. Он думал, что Альберто Маццара собирается пустить мне пулю в лоб, так почему бы не рассказать? В этом был смысл. Но почему-то я не испытывал ужаса. Возможно, потому, что я знал, что Илай был там, со Стаффордом, и подслушивал.

Когда специальный агент Стаффорд позвонил и сказал, что, похоже, Линкольн готовится к побегу и что им нужно, чтобы я встретился с ним, я согласился пойти, но Илай поставил условие, что я не пойду один. Стаффорд согласился, потому что иначе было нельзя, и Илай остался в фургоне, в стороне, на углу, пока я ходил вокруг квартала.

Теперь, конечно, все изменилось. И снова мне не было страшно, я больше беспокоился о том, что чувствует Илай на другом конце аудиоканала. Если в меня выстрелят, я никогда не узнаю, чем все закончится. Мои танцевальные дни, дни, когда я мог делать все, что угодно, будут закончены. Я буду в вечной изоляции в своем новом доме.

– Как вы собираетесь сделать меня ответственным за смерть Сенана? – спросил я Альберто Маццару, которого я знал по фотографиям, увиденным ранее. Меня немного беспокоило то, что никто не разговаривал со мной в наушнике, но другой парень, который был с Маццарой, тот, что держал меня на мушке, направил на меня пистолет, когда подошел, так что я подумал, не должен ли Стаффорд замолчать, чтобы не сработал детектор «жучков», показывая что на самом деле меня прослушивают.

– Не волнуйтесь, мистер Харрингтон, – ответил Маццара, улыбаясь. – У нас достаточно бумажных следов и других...

– Альберто. – Человек, державший меня на мушке, произнес его имя резким шепотом, протягивая планшет и наклоняя голову к Линкольну.

С испанским у меня было не очень, лучше с французским и немецким, но основы я знал. Из того, что я мог понять, я узнал «закон» или что-то в этом роде, и «парень». Я был так рада, что мне больше не придется объяснять наши с Илаем отношения, как это было накануне с Луной. Мы с Илаем официально стали теми, кем были всегда, поэтому, когда Альберто Маццара крепко схватил меня за плечо, протянул планшет и спросил, кто этот человек рядом со мной, я честно ответил.

– Это мой парень, Илай Кон.

Было немного забавно наблюдать за тем, как он медленно кивает, встречает мой взгляд, который я не отводил, поскольку говорил чистую правду, а затем поворачивает голову в сторону Линкольна.

– Какие-то проблемы? – Линкольн бросил взгляд на Маццару.