Unknown

– Но ты мог бы, – твердо заявил он. – Ты должен понять, что, когда Илай говорит тебе «нет» по поводу того, что касается любой сферы деятельности правоохранительных органов, это не предложение. Нет - это нет.

– Я не могу представить, что когда-нибудь снова окажусь в такой ситуации или...

– Я понимаю, что вы не раскрывали свои отношения с Илаем специальному агенту Стаффорду, так что не ему читать ваши мысли. Он не виноват, виноват Илай.

– Илай не был...

– Подожди, – сказал Ян, останавливая меня от защиты человека, которого я люблю, пока я не начал. – Илай рассказал Стаффорду, когда вы приехали, и это должно было поставить точку. Так что я беру свои слова обратно; Стаффорд был неправ, когда настаивал на своем.

– Вот как ты собираешься все обставить, когда будешь говорить с ними об этом инциденте, не так ли? Ты собираешься представить их обоих неправыми.

Он хмыкнул.

– Это очень умно.

Он нахмурился.

– И я больше никогда так не поступлю. Я просто хотел увести Линкольна подальше от места, которое мы с друзьями называем домом и куда стремятся попасть многие начинающие молодые танцоры.

– Мне плевать, – категорично заявил Ян. – Мне все равно, каковы были твои мотивы. Я хочу, чтобы Илай был в безопасности, и я хочу, чтобы ты был в безопасности. Никогда больше так не делай.

– Не буду. Обещаю.

– Это жизненно важно.

– Я понимаю.

– Надеюсь, что так, потому что домашний арест - это не весело.

– Нет, – быстро согласился я и одарил его своей самой убедительной улыбкой.

Он не растрогался. Я лишь снова нахмурился, прежде чем он ушел.

Илай все еще кричал на Стаффорда, который кричал в ответ, а рядом с ними сидели агент ФБР и еще один человек из Госдепартамента, оба они печатали на своих планшетах. Маццара и Винсенте сидели на заднем сиденье черного внедорожника, а Линкольн - на заднем сиденье седана, но я не мог понять, с кем он поедет - с ФБР, УБН или Госдепартаментом. В чьей бы юрисдикции он ни находился, хорошо то, что он уезжает. Я был в восторге.

Ян подошел к Илаю, шагнул перед ним и заговорил со Стаффордом, который сделал шаг назад, положив руки на бедра и покачивая головой.

Все еще опираясь на капот машины в ожидании Илая, я с радостью увидел, как Джер пересекает освещенную стоянку. Он был нужен Илаю.

Я наблюдал, как Джер здоровается с людьми, машет, пожимает руки, наклоняет голову в знак признательности и наконец доходит до Илая. Не останавливаясь, он схватил его за бицепс, не очень мягко потянул и оттащил Илая от Стаффорда, прежде чем тот снова начал движение.

Через минуту Илай вырвался из рук Джера, но, когда он направился обратно к Стаффорду и Яну, Джер шагнул в сторону, преграждая ему путь.

Илай что-то крикнул ему, я понял это по языку его тела, но Джер лишь пожал плечами. Когда Илай указал через плечо Джера на Яна и Стаффорда, он явно ожидал ответа. Когда ответа не последовало, Илай начал двигаться, но Джер снова преградил ему путь.

В конце концов, после нескольких минут, которые показались мне несколькими секундами, Илай перестал выглядеть как уличный бандит, напряженный и готовый к бою, и лишь откинул голову назад, положил руки на бедра и, как я подозревал, наконец-то вздохнул и расслабился.

Внимательно наблюдая за ним, я заметил, что Джер считает, скрестив руки в ожидании. Спустя еще мгновение Илай посмотрел на друга. Джер шагнул вперед, протянул руку и погладил его по лицу. Илай покачал головой, а затем наклонился и положил руки на колени. Джер присел рядом с ним, все это время разговаривая, и еще через несколько минут Илай выпрямился, а Джер встал. Спустя несколько секунд они уже шли к машине.

Илай подошел ко мне, улыбнулся и обнял за плечи. Джер остановился в нескольких футах от нас, что было очень мило с его стороны. Всякий раз, когда он стоял близко, мне приходилось откидывать голову назад, чтобы увидеть его лицо. Он был намного выше меня, просто стена крепких, тяжелых мышц, и при этом один из самых добрых мужчин, которых я знал. Он не кричал, я никогда не видел его сердитым, а его терпение по отношению к другим казалось бесконечным. Анна всегда говорила, что одним из его лучших качеств было сострадание. Я подозревал, что, когда ты вырастаешь самым большим и сильным, ты становишься либо задирой, либо защитником, и Джер выбрал путь защитника.

Он быстро улыбнулся мне и наклонил голову к Илаю.

– Итак, мы с Анной придем в воскресенье вечером на ужин. Вы, ребята, должны приготовить. Мы принесем десерт.

– Звучит здорово, – радостно сказал я. – Передай Анне привет.

– Я скажу ей, что ты в порядке. Сегодня это будет для нее важнее, – сказал он, нехарактерно холодно глядя на меня.

– Я клянусь больше никогда не работать под прикрытием, – пообещал я ему.

– Хороший мальчик, – ответил он, ухмыльнувшись и легонько хлопнув меня по плечу, затем похлопал Илая по щеке и повернулся, чтобы уйти.

– Спасибо, – поблагодарил его Илай.

– Не за что, – ответил он, не оборачиваясь.

– Чертов Ян, – проворчал Илай, наклонившись, чтобы поцеловать меня в лоб, прежде чем отпустить. – Садись в машину, пожалуйста.

Как только мы оказались внутри, я спросил, что он имел в виду.