Unknown

Я молился, чтобы меня поразила молния.

– В любом случае, она в его расписании, так что, когда бы это ни было, дай знать Джеру и согласуй с ним. Пусть Ян поговорит со Стэнхоупом. Твое имя там запятнано.

Я знал это.

– Я не хочу больше говорить об этом. Мне просто нужно знать, где и когда появляться.

– Да, сэр.

– Передайте привет мистеру Харрингтону.

– Да, сэр, – согласился я, когда он повесил трубку.

И это имело бы значение, все эти мелкие разочарования, возникающие в течение обычного дня, которые я обычно таскал домой. Но теперь меня встречали, когда я входил в дверь. Играла музыка, в квартире пахло чем-то, что готовил или заказывал Кел, и если я оказывался первым дома, то должен был убедиться, что к его приходу все будет так же.

Когда я ждал его в терминале, мое сердце колотилось, и я не знал, почему. Может быть, потому, что он никогда раньше не уезжал и не возвращался домой. Когда мы еще не были нами, я забирал его, а он подходил и обнимал меня, и это было мило и по-дружески. Но теперь мы стали чем-то большим, и мне стало интересно, на что это может быть похоже.

Рядом с ним шел потрясающий мужчина, конечно, шел, говорил, а Кел слушал, но в основном он высматривал меня.

– О, простите, извините, – поспешно произнес он и, прихватив с собой чемодан, устремился ко мне.

Я оттолкнулся от колонны, возле которой стоял, протянул руки, а он отпустил ручку своего чемодана и прыгнул на меня. Это было не очень красиво, не элегантно исполненное grand jeté³⁵ Келсо Харрингтона, но для меня это было идеально. Я обхватил его, а его руки обвились вокруг моей шеи, крепко прижимая меня к себе.

– Я скучал по тебе, – едва успел вымолвить он, прежде чем отстранился и поцеловал меня так, что у меня поджались пальцы ног. Я принадлежал ему, и не было никого в этом терминале, кто бы не знал этого.

– Он говорил только о тебе, приятель, – сказал парень с теплым австралийским акцентом, уходя.

Мне оставалось только улыбнуться в ответ в губы Кела, а затем снова закрыть глаза и погрузиться в поцелуй, в котором были и языки, и зубы, и его губы, поглощающие мои.

В машине он рассказал мне все о своем путешествии на самолете, потому что все остальное я уже знал. Мы общались каждую ночь по FaceTime, и он узнал, что я не из тех, кто занимается сексом через Интернет, и секс по телефону мне тоже не по душе. У меня не было его воображения. Мне нужно было, чтобы он был рядом, со мной, с теплой кожей рядом, чтобы задействовать мой разум и тело. От него я узнал, что ему нравится засыпать, слушая мое дыхание.

– Это странно, – сказал я ему.

– Я уже привык к этому. Мне нравится спать рядом с тобой.

– Да, мне и самому это очень нравится.

– Мы больше не будем так делать, – заявил Кел. – Я не хочу разлучаться, пока мы не проживем вместе хотя бы пять лет.

– Звучит неплохо, – согласился я и тут же кое о чем подумал. – Эй, ты ведь не забыл упаковать мамины ветряные колокольчики? Они не остались в номере отеля в Копенгагене?

– Нет, – сказал он, усмехаясь. – Они в моем чемодане и готовы вернуться туда, где были, - висеть на нашем балконе.

Мне нравилось, что это был наш балкон.

Когда мы были уже почти дома, я спросил его, не голоден ли он.

– Мы можем остановиться и поужинать, или я могу...

– Нет, – задыхаясь, сказал он, и когда я взглянул на него, его взгляд заставил меня практически проглотить язык. Напряженность его взгляда, желание и голод, направленные на меня, были просто ошеломляющими. Он очень сильно хотел меня.

– Может, мы просто поедем домой и ляжем в постель, – пробормотал я.

– Да, я... да.

– Я сказал маме, что она может увидеть тебя завтра, но не сегодня. Только я смогу увидеть тебя сегодня.

– Мы можем как-нибудь быстрее добраться до дома? – с надеждой спросил Кел. – У тебя нет переключателя света в этой штуке или чего-то подобного?

Мне нравилось, что он любит меня всем сердцем, всегда открыто. Я сказал ему об этом, когда мы подошли к входной двери, и открыл ее, чтобы он мог войти первым.

Как только дверь закрылась, он набросился на меня, прижал спиной к стене, положил руки мне на лицо, удерживая меня в неподвижности, чтобы я мог поцеловать его так, что у меня подкосились колени.

– Я хочу, чтобы ты снял с себя всю одежду, – хрипел он между поцелуями.

– Сначала ты, – ответил я, опускаясь ниже, чтобы перекинуть его через плечо и отнести в нашу спальню, как пещерный человек.

Он смеялся, когда я повалил его на кровать, его пальто распахнулось, и я увидел, что на нем надето.

– Ты выглядишь как статист из шестидесятых. Что это за ботфорты, и есть ли у этой рубашки пуговицы? – спросил я, потому что она была расстегнута до пупка.

– Это должно быть сексуально, – сказал он, надувшись. – Нет?