Unknown

– Что сделал Ян?

– Он позвонил Джеру.

– Я думаю, это было хорошо. Он был нужен тебе здесь.

Он кивнул, заводя двигатель.

– Как правило, я больше не позволяю себе так злиться, но я мог потерять... – Он глубоко вдохнул через нос. –Мы только что все выяснили. Я не могу потерять тебя, когда мы только что все выяснили.

– Ты не потеряешь меня, – пообещал я, и в этот момент мне вспомнились слова Аруны, сказанные мне много лет назад. Когда ты отвечаешь за сердце льва, то наряду с периодическим рычанием должен быть уверен, что защищаешь его так же хорошо, как лев защищает тебя. И одним из способов сделать это, пришло мне в голову, было бы исключить из уравнения одно беспокойство. Я глубоко вздохнул и сказал:

– Доктор, к которому ты посоветовал мне обратиться, парень Джорджа, психотерапевт... Я хочу с ним поговорить. Если он мне понравится, я смогу посещать его регулярно. По крайней мере, какое-то время.

Илай повернулся, чтобы посмотреть на меня, прежде чем выехать на улицу.

– Отличная идея.

Я улыбнулся ему, когда он повернул.

– И еще, как насчет того, чтобы позвонить твоей маме на корабль, когда мы вернемся домой?

Он засиял.

– Чувак, она будет так счастлива. На данный момент она любит тебя больше, чем меня.

Я хихикнул.

– На данный момент? Да ладно, она уже много лет говорит мне, что я ее любимчик.

– Что?

– Это потому, что я ее слушаю.

– Я слушаю ее, – защищаясь, сказал Илай. – Я имею в виду, я стараюсь и слушаю...

– И я убираю за собой тарелку.

– Это несправедливо. Она всегда дает тебе гораздо меньше, чем...

– И я дарю ей продуманные подарки, хотя зарабатываю не так много, как ты.

– Я... я становлюсь намного лучше...

– Мы вместе ходим в кино, вместе наблюдаем за птицами и...

– Я ненавижу птиц. Ненавижу все это порхание. Это жутко.

– И я никогда не пропускаю службы с ней.

– Эй, это несерьезно.

Я игриво пожал плечами, но тут меня посетила отрезвляющая мысль.

Илай никогда ничего не упускал, когда дело касалось меня. Он знал каждое выражение моего лица.

– Что случилось?

– Одно дело - любить меня самого по себе. Другое дело - любить меня из-за тебя.

– Нет.

– Да. Ну же, Илай, ты ее единственный сын, и мы оба знаем, что она любит тебя больше всего на свете. Она оставила свой дом в Сан-Франциско и переехала сюда, чтобы быть с тобой, когда ты приехал работать маршалом в Чикаго.

– Я в курсе.

– Я просто... я надеюсь, что она не расстроится и не разочаруется. Это меня убьет.

– Обещаю, она будет в восторге.

И через час Илай оказался прав, потому что она была на седьмом небе от счастья.

– Я знала, что это будешь ты, мой дорогой, – сказала она мне, тепло улыбаясь. – Как только я встретила тебя, я поняла, что ты тот самый. Я никогда раньше не видела, чтобы мой сын кого-то любил. Это был лишь вопрос времени.

Я испытал огромное облегчение и счастье и немного всплакнул, потому что мы общались по FaceTime, и я мог видеть любовь в ее глазах.

Илай был так похож на нее, и ему повезло. Ему достались ее удивительные скулы и темные глаза, длинные ресницы и выразительные брови. Она также передала ему все его густые волнистые волосы, ее же волосы остались такими же роскошными, как на школьных фотографиях, только цвет изменился.

– Девочки, девочки, посмотрите на Илая и его парня, Кельсо. Разве они не прекрасны?

Внезапно на нас одновременно посмотрело множество пожилых женщин, все они толпились в кадре.

– Твой мальчик заполучил балетного танцора. Ну разве ему не повезло? Они очень гибкие, знаешь ли. Они отлично проведут время в постели.

– О Боже, – простонал я.

– Мама, – болезненно хныкнул Илай, нуждаясь в том, чтобы она обуздала своих друзей.

– Ты уже сделала это? – поинтересовалась Барбара Кон. – Даже если в первый раз все было плохо, ничего страшного. В первый раз с твоим отцом мне было не до веселья, скажу я тебе.

– Давай повесим трубку, – предложил мне Илай.

– Но знаешь, чем чаще ты это делаешь, тем лучше тебе становится.

– Я действительно хочу повесить трубку сейчас, – повторил он.

– И ты можешь купить игрушки и другие вещи, чтобы сделать это более захватывающим, – объяснила она.

– Конечно, – согласился я, потому что всегда с ней соглашался.

– Почему мой сын хмурится на меня?

– Барбара, мы с Илаем завтра идем на службу, – быстро добавил я, меняя тему разговора. – Так не могла бы ты рассказать ему о своей безотказной методике, чтобы моя ермолка³³ сидела идеально? Если ты не расскажешь, он испортит заколки, я точно знаю.

– Да, – сказала она, наклонившись вперед и глядя на сына. – Послушай, у него много волос, поэтому ты должен использовать большие, а не маленькие. Иначе она не будет держаться.

– Мама, я прекрасно могу надеть ему ермолку.

– Если ты напортачишь, она упадет, – предупредила она его. – Вначале у нас было много проблем. Его волосы как шелк, но они густые, поэтому приходится прикалывать больше, чем кажется. И еще, напоминаю, в синагогу нельзя надевать джинсы. Рабби Меламед их не любит. И не смейтесь над кантором³⁴. Да, ему сто лет, но он очень милый человек.

– Богатый - это то, что он есть, – прошептал он мне.