Unknown

Однако ж, подобные вихри образуются и на невидимых нам камешках и песчинках на дне и просто в толще потока. Именно их образование определяет характер течения и гидравлическое сопротивление. Просто этот – у поверхности, вот мы его и увидели. Попробуем из этого всего сделать некую мысленную модель исторического процесса. Тогда для нас то,  что обычно попадало в летописи и на первые страницы газет, то что потом входит в хронологию, как говорят на нынешний манер, в таймлайн – войны, смена властей на выборах и темной октябрьской ночкой, майданы и баррикады, политические покушения и  встречи в верхах – окажется только частью событий, знаменующих собой ход исторического процесса. Тогда нам распространение сухих «пакетных» супов и быстрозамороженных овощных смесей, изменивших ежедневный график англичанок в 50-х годах прошедшего века, или появление в тот же период телевизионных сериалов, вообще перевернувшее жизнь и систему ценностей  у них же, а отчасти и у их мужей, представится значительно никак не менее важным, чем победа лейбористов или тори на выборах, вхождение в агрессивный блок НАТО и даже сбор подписей под Стокгольмским воззванием. Начало производства эрзац-бензина в Лёйне и Оберхаузен-Хольтене, показавшее некоторую возможность для Германии вести «войну моторов» даже без  доступа к нефти, окажется важнее для развязывания будущей Второй Мировой, чем непрерывно обсуждаемые историками и пикейными жилетами вины каждой из сторон в том, что у СДПГ и КПГ не склеился ихний Единый Фронт против НСДАП.  Агроном Норман Борлауг увидится значительно более важным работником Мировой Истории, чем У Тан, У Ну и генерал У Пей-фу, вместе сложенные. В общем, если взять образ из нашей отечественной старины – Микула не менее важен, влиятелен, чем Вольга. А найдите-ка его в летописи!

Что касается нашей нынешней темы о жизни человечества в  ХХ веке на Земле, оказавшейся без подземных запасов жидких и газообразных углеводородов, то мы-то как раз покамест обсуждали именно то, что в глубине потока, почти не выныривая на поверхность Истории. Но в следующей главе придется, хоть коротко, что-нибудь насочинять и на тему о событиях на политической поверхности жизненной толщи.

14.

 НА ПОВЕРХНОСТИ ПОТОКА.  АЛЬТЕРНАТИВНАЯ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ XX ВЕКА

Прежде чем пытаться представить себе, как развивалась политическая и культурная, казовая сторона истории ХХ века, определимся с базовой стороной дела. В общем-то, мы с вами пока что пришли к выводу, что никакого возврата к доиндустриальной эпохе у наших alterego-«угольщиков» не произошло, по крайней мере, до конца века. Так же, как и у нас, численность населения планеты находится вблизи шести миллиардов. Суммарный валовой национальный продукт планеты не в разы отличается от наших данных. Конечно, им пришлось дополнительно потратиться – четыре с половиной триллиона этих самых интердолларов, приведенных к 1990 году на строительство дополнительной отрасли производства углеводородов из угля. Но если учесть, что по тем же оценкам профессора Маддисона, принятым ОЭСР, мы за двадцатое столетие произвели все вместе валового продукта примерно на тысячу этих триллионов, на квадрильон(!)  долларов, то от векового валового продукта затраты на эти капвложения составят меньше полупроцента. Как бы и в пределах ошибки.

Но, конечно, есть в истории узловые моменты, где такой счет не сработает. От общих расходов Европы на кораблестроение стоимость «Санта-Марии», «Пинты» и «Ниньи» наверняка составляла сотые доли процента. А какой эффект! Посмотрим, найдутся на той стороне Линии Раздела Реальностей, какие-то систематические отличия от наших дел, сверх чисто флуктуационных. Типа того, что сделал хронопутешественник шаг вправо-влево в Валанжине или Юре, задавил букашку – а в итоге вместо Клинтона президентом выбирают Роса Перо, а вместо Евдокимова губернатором Регину Дубовицкую.

Во всяком случае, можно с уверенностью сказать, каких отличий НЕ будет.

В Угольной Реальности, как и у нас, основная часть самодвижущихся повозок будет четырехколесными, а не трехколесными. Число их не особеннно отличается от наших трех четвертей миллиарда. Телевидение к концу века с полной гарантией будет цветным и показывать по нему на большей части планеты станут чувствительные сериалы: латиноамериканские с неузнаванием потерянного дитяти и злобной мстительницей за прошлые обиды, индийские с пением, танцами и близнецами, североамериканские с буднями полицейского участка и любовными историями отвязанных бизнесвумен, вполне возможно, что и российские с благородными рэкетирами и развеселыми ментами. Дети будут завороженно смотреть, как гамбургеры и конфетки пляшут на экране и потом канючить у родителей, чтобы их кормили именно этим напрыгавшимся в телевизоре кормом.